» Динамика развития ситуации в Афганистане (2021–2024 гг.)

Опубликовано: 04.11.2024 00:26 Печать

Автор: Омар НЕССАР

Полная версия данной статьи опубликована в журнале «Россия и мир: научный диалог»

В августе текущего года исполнилось три года, как талибы (движение Талибан, запрещено в России) пришли к власти в Афганистане. Несмотря на то, что афганская проблематика на фоне текущих международных процессов оказалась на периферии «большой мировой политики», тем не менее ситуация в этой стране находится в поле зрения международного сообщества, в том числе отслеживается и анализируется в России. Несмотря на состояние неопределенности, наличие разного рода проблем в гуманитарной области и сфере безопасности, в целом талибы продолжают осуществлять контроль над страной, концентрируя в своих руках реальную власть. Очевидно, в силу этого внешние акторы вынуждены взаимодействовать с властями в Кабуле.

Кризис легитимности

Развитие контактов между правительством талибов и мировым сообществом в целом за период правления последних (август 2021 г. – февраль 2024 г.) демонстрирует положительную динамику. По утверждению правительства талибов, в афганской столице действуют дипломатические миссии по меньшей мере 10 близлежащих государств: России, Китая, Ирана, Пакистана, Узбекистана, Казахстана, Туркменистана, Турции, Азербайджана. Также в Кабуле находится группа дипломатов из Индии. Тем не менее талибское правительство до сих пор не смогло добиться официального признания ни от одного государства. Легализация затруднена по ряду причин.

Во-первых, в ряде стран движение «Талибан» признано террористическим (в том числе и в Российской Федерации). Во-вторых, ряд действий талибов противоречит принципам ООН, нормам права и морали. Например, решение о запрете на школьное образование для девочек, осуждаемое в том числе в мусульманских странах. В-третьих, уровень доверия правительству талибов со стороны зарубежных стран и международных институтов крайне низок. Правительство талибов на практике оказалось далеко не последовательным в реализации ряда условий признания. В числе таких условий было соблюдение прав и свобод всех групп граждан и формирование инклюзивного правительства.

Позицию Москвы по вопросу о признании талибов в январе текущего года изложил глава внешнеполитического ведомства России Сергей Лавров: «В правительстве талибов есть узбеки, таджики, пуштуны, хазарейцы, но они все политически талибы. Мы же ведем речь о том, чтобы была обеспечена не только этноконфессиональная инклюзивность, но и политическая».

Некоторые направления социальной политики талибов

Учет социальной политики талибов позволяет составить представление о возможных вариантах развития ситуации в среднесрочной и долгосрочной перспективах. На протяжении более чем двух с половиной лет правления талибов одной из приоритетных задач их правительства является укрепление сельских религиозных институтов. К этому можно отнести легализацию сельских медресе и религиозных центров: находившиеся ранее под контролем движения объекты получают легальный статус. Продолжается преобразование учебных центров в медресе и «джихадистские центры». Необходимо также отметить растущую роль Министерства предотвращения греха и поощрения добра, достаточно сказать, что оно имеет в своем распоряжении инструмент принуждения в лице военизированных формирований. Параллельно обращает на себя внимание проникновение духовенства в структуру государства и шариатских судебных органов.

Наибольший резонанс получают шаги талибов, направленные на ограничение прав женщин, особенно в вопросах запрета на получение ими образования и их последующее трудоустройство. Гендерно-дискриминационные инициативы ставят талибскую элиту в сложное положение, прежде всего потому, что не находят понимание даже среди отдельных лидеров движения. Большинство членов кабинета в Кабуле выступает против введения подобных ограничений. Кроме того, как было отмечено выше, эту политику осудил даже ряд мусульманских стран.

В 2022 г. международным сообществом было обращено внимание на пуштуноцентричную политику талибов в отношении национальных меньшинств. В рамках этого курса можно рассматривать и попытки талибского руководства вытеснить персидский язык, что так или иначе должно сказаться на отношениях с соседним Ираном.

К мерам, направленным на традиционализацию общества, можно отнести противостояние элементам секулярности, например, требования к дресс-коду, относящиеся не только к женщинам, но и мужчинам, а также негативное отношение отдельных талибских лидеров к светскому университетскому образованию как таковому.

Однако в условиях, когда нет уверенности в успешном завершении планов талибов по реформированию афганского общества, внимание внешних акторов, особенно стран региона, обращено на текущие процессы: положение в сфере безопасности, гуманитарную ситуацию, экономические проекты и др.

Безопасность

Обеспечение безопасности рассматривается международными экспертами как сложное многоаспектное явление, которое включает в себя множество разновидностей. Нижеприведенный анализ относится в большей степени к безопасности территории и общества. В целом после 15 августа 2021 г. наблюдается снижение интенсивности боевых действий и стычек на территории Афганистана, что логично, учитывая тот факт, что до этого периода значительная доля атак, причинивших урон гражданскому населению, совершалась самими талибами. Так, за первые шесть месяцев правления талибов (с 15 августа 2021 г. по 15 февраля 2022 г.) миссией ООН по Афганистану зарегистрировала всего 1153 столкновения, в которых было убито 397 человек и ранено 756 только среди гражданского населения, не боевиков. Цифры показывают снижение потерь среди мирного населения Афганистана по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Начиная с 2022 г. офис ООН в Афганистане прекратил публикацию ежегодных докладов о потерях афганского гражданского населения в результате вооруженного конфликта, однако ежеквартальные отчеты генеральному секретарю ООН подтверждают сложившиеся до этого тенденции – снижается количество инцидентов с применением оружия.

Уровень исходящих с территории Афганистана угроз и рисков безопасности определяются комплексом факторов.

Во-первых, особую тревогу вызывает не снижающаяся активность неафганских группировок, присутствующих на территории страны и преследующих свои интересы. Пристальное внимание уделяется деятельности ИГИЛ-Хорасан (запрещена в России), которой в течение 2023 г. удалось осуществить целый ряд громких терактов, в результате которых погибли в том числе и высокопоставленные чиновники талибов, и граждане иностранных государств, включая дипломатов.

Во-вторых, победа талибов явилась вдохновляющим примером для джихадистских движений, действующих в других странах. После прихода талибов к власти в Кабуле западные спецслужбы и региональные эксперты предупредили, что это событие придало смелости террористам во всем мире. Реальное изменение ситуации можно видеть на примере соседнего Пакистана. Смена власти в Кабуле подтолкнула пакистанских талибов выйти из соглашения о перемирии с официальным Исламабадом в ноябре 2022 г. Как следствие, за год после прихода к власти талибов в Афганистане зафиксирован рекордный рост числа терактов на территории уже самого Пакистана.

Своеобразным вызовом талибов странам региона стал их отказ разорвать отношения со считающимися террористическими иностранными группировками. В январе текущего года в Совете Безопасности ООН был представлен доклад, в котором говорилось о тесных связях талибов с группировкой «Аль-Каида» (запрещена в России). Согласно документу, группировке удалось создать восемь новых тренировочных лагерей и баз для хранения оружия на территории Афганистана, в том числе в провинциях Газни, Лагман, Парван, Урузган и Панджшер. Талибы на словах отвергают наличие связей с «Аль-Каидой», однако обвинения в их адрес выглядят вполне обоснованными после предположительной ликвидации на территории Афганистана лидера «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири, совершенной при помощи американского беспилотника в августе 2022 г.

Геополитические условия и вышеизложенные факторы играют важную роль в формировании политики стран региона в отношении Афганистана, все еще рассматривающих территорию страны в качестве источника угроз и рисков. В частности, Россия, Таджикистан и Пакистан за время правления талибов неоднократно обращали внимание на тревожащую их обстановку в стране.

Новые вызовы

На фоне снижения количества связанных с безопасностью инцидентов после августа 2021 г. зафиксированы новые вызовы, способные вызвать в долгосрочной перспективе дестабилизацию региона.

Во-первых, это вооруженные пограничные столкновения между талибами и военнослужащими Пакистана, Ирана и обстрел приграничной зоны ряда стран Центральной Азии, которые становятся регулярными. Так, в период с августа 2021 г. по октябрь 2023 г. ООН зарегистрировала не менее 80 вооруженных столкновений, в том числе на афгано-пакистанской границе – 59 инцидентов, на афгано-иранской – 16, на афгано-таджикской границе – 3 инцидента и по меньшей мере 1 инцидент на афгано-узбекской границе. Пограничные столкновения вызваны разными причинами, в т.ч. как попытками незаконного перехода границы беженцами, контрабандистами и вооруженными формированиями, так и ошибочными и умышленными попытками талибов переместить линию границ.

Во-вторых, это обострение миграционного кризиса в регионе, создающего серьезную нагрузку на социально-экономические системы сопредельных стран. Данные по оттоку беженцев из страны после прихода талибов к власти разнятся, однако анализ отчетов Международной организации по миграции позволяет говорить о значительном увеличении оттока населения прежде всего в Иран и Пакистан. Количество афганских беженцев, прибывших в ИРИ за два года правления талибов, доходило до 1,5 млн человек в год. При этом общее количество афганских беженцев в этой стране, включая нелегальных беженцев, иранскими властями оценивается в 6 млн человек, что составляет около 7 процентов от населения страны. Общая численность афганских беженцев в Пакистане в октябре 2023 г. местные власти оценили в 4,4 млн человек.

В-третьих, это рост напряженности в отношениях с соседними странами по поводу совместного пользования водными ресурсами. После прихода талибов к власти усилилась напряженность между талибами и Исламской Республикой Иран из-за трансграничной реки Гельманд, использование вод которой стало предметом острых споров в 2022–2023 гг. Можно предположить, что если текущие подходы к трансграничным рекам продолжат оставаться приоритетными для новых афганских властей, то с большей долью вероятности можно прогнозировать рост напряженности и с другими соседями, учитывая тот факт, что Афганистан с точки зрения формирования водных ресурсов является страной «Верховья» по отношению к большинству своих соседей. Начатое почти сразу после прихода талибов к власти строительство канала Куш-Тепа на реке Аму-Дарья уже стало предметом беспокойства для северных соседей Афганистана.

Некоторые аспекты гуманитарного положения

После августа 2021 г. внимание международного сообщества обращено к гуманитарному положению. Ни одна международная встреча по афганской проблематике не обходится без обсуждения ситуации в гуманитарной сфере. Следует отметить, что за период повторного правления талибов ситуация в сфере прав человека, особенно относительно положения афганских женщин, остается неизменно напряженной. После введения запрета на работу женщин, уровень безработицы в стране значительно подскочил. Дополнительным ударом по социально-экономическому положению стал коллапс банковской системы, последовавший за сменой власти в Кабуле и введением США санкций против правительства талибов.

Если попытаться проиллюстрировать динамику развития социально-экономического положения после прихода талибов к власти на основе поступающих из страны сообщений, то она выглядит так: в период с августа 2021 г. по февраль 2022 г. наметилась негативная тенденция, однако уже к началу 2022 г. ситуация выровнялась, основные экономические показатели обрели стабильность. Во многом это можно объяснить расширением внешней помощи, объемы и параметры которой обрели к тому времени более-менее регулярный характер, в частности, наладилось поступление денежной помощи в виде наличных долларов. Так, начиная с февраля 2022 г. по конец 2023 г. на регулярной основе в страну поступали еженедельно от 40 до 80 млн долларов. В общей сложности после смены власти в Кабуле по линии ООН в Афганистан было доставлено более 2,9 млрд долларов США (наличными). Гуманитарная помощь аккумулируется из взносов западных стран, где основная доля приходится на США (например: из 2,9 млрд –2,6 приходится на долю последних). Однако в целом в гуманитарную помощь, оказываемую стране за три года, входят не только поставки наличных долларов с целью сохранения гуманитарной стабильности. Значительная часть финансовой помощи идет по линии финансирования неправительственных организаций (НПО) и программ ООН, действующих на территории Афганистана и за его пределами. В апреле 2023 г. генеральный инспектор США по восстановлению Афганистана (SIGAR) Джон Сопко заявил, что Вашингтон после вывода войск (за 20 месяцев) в общей сложности потратил на помощь Афганистану 8 млрд долл., включая средства, выделенные на помощь афганским беженцам за пределами страны. В сентябре 2023 г. журналисты агентства Bloomberg собрали данные, доказывающие, что национальная валюта Афганистана (афгани) во многом благодаря притоку американских наличных долларов сохранила свою устойчивость, став в третьем квартале 2023 г. одной из стабильных валют мира.

Как показано выше, социально-экономическая стабильность в стране во многом зависит от объемов внешней помощи. Расходы США на другие конфликты и результаты президентских выборов могут урезать объем помощи Афганистану, что ухудшит в том числе и гуманитарную ситуацию.

***

Таким образом, динамика развития ситуации в Афганистане периода с августа 2021 г. по февраль 2024 г. показывает, что наиболее пессимистичные прогнозы относительно ситуации в этой стране все-таки не оправдались. Пока никакого взрыва в сфере безопасности и гуманитарном положении не случилось. Впрочем, стоит отметить, что не оправдались и наиболее оптимистичные прогнозы. Пока не наблюдается ощутимых практических шагов в реализации региональных экономических проектов, связанных с реализацией транзитного потенциала Афганистана, направленного на поставки энергоносителей из Центральной Азии в Южную. В значительной степени этому мешает отсутствие легального статуса у правительства талибов и, как следствие, доверия ему.

Анализ особенности социальной политики талибов после их повторного прихода к власти позволяет сделать вывод, что основные цели и задачи талибов за 20 лет практически не видоизменились, – они и сейчас стремятся установить те же порядки, с которыми продвигались в прошлом. Тем не менее отсутствие внутреннего консенсуса в деле продолжения такой политики, влияние внешних факторов и произошедшие за 20 лет глубинные изменения в самом афганском обществе заставляют действующие власти осторожничать в этом деле.

На фоне относительного прогресса в сфере безопасности внутри страны уровень исходящих с территории Афганистана угроз и рисков в целом остается высоким. Можно говорить о перемещении нестабильности по некоторым направлениям в соседние страны. Так, в Пакистане после установления власти талибов зафиксировано резкое ухудшение ситуации в сфере безопасности.

Наплыв большого числа афганских беженцев в страны региона, прежде всего в Иран, создает серьезную нагрузку на социально-экономическую систему соседних стран. Резкий рост числа афганских мигрантов вызывает недовольство местного населения, угрожая дестабилизацией внутриполитической ситуации.

И все-таки Афганистан при талибах остается весьма зависимым от внешней финансовой помощи, которая служит неким стабилизатором обстановки внутри страны и социальной устойчивости. Исходя из этого, можно прогнозировать ухудшение ситуации в случае сокращения объемов внешней помощи, прежде всего со стороны Вашингтона.

Омар Нессар

Безопасность