» Афганский джихад как наследие пакистанского генерала

Опубликовано: 26.03.2014 00:06 Печать

Автор: Георгий АСАТРЯН

Об авторе: Георгий Асатрян, Историко-Архивный Институт. Эксперт по Ближнему и Среднему Востоку, международник-востоковед.

На протяжении последних десятилетий в мире наблюдается активизация различных исламистских радикальных организаций. Идеологической базой таких групп является объявление джихада (священной войны) всем «врагам Ислама». При этом экстремисты и радикалы используют самые опасные методы, включая масштабные террористические акты в отношении некомбатантов и мирных жителей, в том числе против женщин и детей. Согласно идеологии таких объединений, «мусульманский мир» и «мир ереси» находятся в состоянии войны.[1] При этом они считают, что члены исламских экстремистских организаций являются не террористами, а «воинами Аллаха». По причине того, что враг находится всюду, они должны вести непрерывную войну на всех фронтах.

Можно отметить несколько хронологических вех, которые оказали наибольшее влияние на возникновение и развитие данного феномена. Одним из данных факторов (далеко не единственным) стала внутренняя политика некоторых стран в регионе Ближнего и Среднего Востока.

Будущий военный диктатор Пакистана М. Зия-уль-Хак родился в 1924 г. в Британской Индии, в небольшом городе Джаландхаре. В 1947 году Англия лишилась своей жемчужины: Индия приобрела независимость. Уходя, англичане разделили страну на две части: Индию и Пакистан. На Зия, панджабского мусульманина, оказали большое влияние гонения и массовые убийства мусульман в Индии. В освободительной борьбе против Великобритании он не участвовал, возможно, из-за юного возраста, а может быть из-за определенной симпатии к англичанам. «Только разум белого человека и западная техника способны навести порядок на Востоке», — писал он друзьям. Следует помнить, что Пакистан длительное время находился на положении британского доминиона; английское влияние чувствовалось во многих сферах жизни страны.[2] Так, до середины 1950 – хх. гг. формирование ВС Пакистана осуществлялось с помощью Великобритании. Позже, после деколонизации, этот процесс перешел в руки военных США.[3] Присутствие сначала британцев, а затем американцев сдерживали рост радикального исламизма. Отец Зия был военным. В 1955 г. Зия окончил военный колледж в городе Кветта. Позже, уже будучи майором ВС Пакистана, он дважды побывал на курсах офицеров в США.

«Англия теряет свое значение, — говорил майор Зия. — Нам надо ориентироваться на Америку». Он уже тогда раздумывал не только о военной, но и о политической карьере. Группа панджабских мусульман, получивших английское военное образование, постепенно стала влиятельной силой внутри властной пирамиды страны. Зия постепенно стал ее лидером. Под видом простодушного, нехитрого и слегка ограниченного человека, таился стратег, не чуравшийся применять в политической борьбе самые жестокие методы. Многочисленные военные перевороты в Пакистане были своего рода политической школой для Зия. Он упорно двигался к высшим военным чинам и ждал своего часа. Понемногу плетя нити заговора, укрепляя свои позиции в стране, Зия одновременно демонстрировал преданность премьер-министру З. Али Бхутто.

Переломный момент в его карьере пришелся на середину 1970-хх. гг. В июле 1977 г. в Пакистане произошел очередной политический переворот. Генерал Зия встал против покровителя, объявив его «убийцей» и пообещав, что ему «не удастся избежать сурового наказания». В дальнейшем, в марте 1979 г. З. Али Бхутто был публично повешен. Постепенно, достаточно умеренное правление З. Али Бхутто сменилось жестким, бескомпромиссным, диктаторским режимом. «Политической жизни страны придан какой-то варварский характер, — отмечала газета „New York Times“. — Впервые на памяти людей проводятся широко афишируемые казни, людей мучают на виду у других и в тюрьмах».

В сравнении со своим покровителем З. Али Бхутто, европейски образованным аристократом, уверенно чувствовавшим себя и на заседаниях ООН, генерал Зия выглядел как фигура случайная и недолговечная. Несмотря на это, именно «мулле в генеральских погонах» суждено было управлять Пакистаном дольше, чем кому бы то ни было, преодолеть не один политический кризис и обеспечить достаточно стабильные темпы роста экономики. Используя тонкие и, в тоже время, жестокие методы, генерал Зия многократно подавлял вспышки протеста: в августе-октябре 1983 г., в середине 1986 г. Уже в 1980-хх. гг. сконструированный его волей и железной рукой режим приобрел внушительный «запас прочности».

М. Зия-уль-Хак из пакистанского генерала превратился в абсолютного правителя Пакистана, стал политиком-виртуозом, наделенным безошибочной интуицией и хитростью, способным выйти из любой сложной ситуации. Крепко закрепившись в качестве абсолютного руководителя Пакистана, генерал Зия начал проводить курс «форсированной исламизации» всех сфер жизни Пакистана. Исламизацию провозгласили основой государственного курса. По словам самого генерала Зия, «Пакистан создавался как Исламское государство». От всех сложностей экономического, социального характера, при огромной доле бедного и нищего населения, низком уровне образования, перманентной опасности возобновления вооруженного противостояния с превосходящей по всем направлениям Индией, он предложил одно универсальное средство: ревностное исполнение предписаний шариатского права.

Набожный генерал, через каждое слово взывавший к милости Всевышнего, установил запрет на употребление спиртных напитков, ввел такие шариатские наказания, как публичная порка, отсечение рук. При этом по свидетельству многих востоковедов и современников генерала, Зия не был религиозным человеком, а тем более фанатиком. Он был прагматиком, и умело использовал сложившуюся ситуацию.[4] Именно в этот период в Пакистане был введен институт закята и ушра (обязательные налоги у мусульман) и запрещено ростовщичество. В декабре 1984 г. диктатор Пакистана инициировал референдум, в котором 98,5% граждан Пакистана поддержали политику исламизации. Нация проголосовала за шариат. До середины 1980-хх.гг. в Пакистане действовало законодательство на основе британского колониального  права. По приказу президента Пакистана, законы были переписаны и приведены в соответствие с шариатом.

Генерал Зия заявил, что «Бог назначил его повелителем Пакистана». Зия обосновывал свою абсолютную власть следующим образом: «в Исламской политической системе, суверенитет полностью принадлежит Аллаху, люди только выполняют Его волю. Ислам предписывает всем людям повиноваться представителю Бога на земле». В марте 1984 г. генерал Зия объявил об «11 исламских пунктах», которые регулировали основные мотивы и механизмы правления в стране. Основные пункты выглядели следующим образом:

• выборы проходят согласно шариату;
• суверенитет принадлежит Аллаху;
• Ислам ведет страну, потому что Ислам приводит к благополучию и процветанию.[5]

В целом, необходимо отметить, что поворот в сторону радикального Ислама, был предпринят президентом Пакистана не только из-за его собственных убеждений и набожности. Дело в том, что на рубеже 70-80 гг. XX в. шла внутриполитическая борьба между гражданскими и религиозными партиями. Генерал Зия боялся усиления очень влиятельного в Пакистане религиозного объединения «Джамаат-и-ислами» (Исламская община)( جماعتِ اسلام). С одной стороны, стремясь заручиться поддержкой широких масс, с другой держать нацию мобилизованной, генерал Зия «повернул нацию к Исламу». Восточный Пакистан, в ходе очередной войны с Индией, к тому времени уже был потерян и превратился в суверенное государство Бангладеш, что нанесло огромный экономический и моральный удар по пакистанцам.

«Новая власть» Зия начала опираться на фундаменталистскую исламскую партию «Джамаат-и-Ислами». Впервые в истории Пакистана, в правительство страны вошли члены фундаменталистских партий.[6] К концу 1979 г. студенты из этого общества установили контроль над всеми студенческими обществами в главном университете Пакистана – «Кваид-и-Азам» (Quaid-I-Azam). Профессура университета, учащиеся медресе, которые были под контролем общества «Джамаат-и-Ислами», активисты движения, студенты университета начали проводить кампанию, направленную на «моральную трансформацию пакистанского общества через принятия Исламского права».[7] Декларированной целью влиятельного и самого пассионарного общества была — установление «чистого исламского правительства в Пакистане». За время правления режима Зия, число медресе, которые находились под влиянием, фундаменталистов, удвоилось.

«Джамаат-и-Ислами» была основана в 1941 г. одним из видных исламских богословов, придерживающимся фундаменталистских взглядов — М. А. Маудиди. Еще в 1920-х гг. он опубликовал свой главный труд «Джихад в Исламе» еще в 1920 –хх гг., который оказал большое влияние на радикально настроенных исламистов внутри Пакистана и всего Ближнего и Среднего Востока. В целом, имея колоссальное влияние внутри страны, в обществе постоянно звучали призывы к вооруженной борьбе. Тем не менее, в период руководства страной военными, общество исламистов не имело серьезных политических успехов. Так, «Джамаат-и-Ислами» не была способна успешно выступить ни на одних выборах в Пакистане. М. Маудиди умер в сентябре 1979 г. так и не увидев исполнения своей мечты – «исламского правления в Пакистане». Идеологию движения можно классифицировать как деобандистский Ислам, разновидность суннитского Ислама, который был основан и распространен в Британской Индии в 1930-1940 хх.гг. «Джамаат-и-Ислами» являлась потенциальным сторонником «ваххабитского Ислама», официальной идеологией Саудовской Аравии.

После стремительного взлета цен на энергоносители в 1970-хх гг., Саудовская Аравия начала поддерживать различные исламские общества по всему Ближнему и Среднему Востоку, распространяя пуританскую разновидность суннитского ислама – ваххабизм. Пакистан и «Джамаат-и-Ислами» в этом смысле не были исключением.[8] Наиболее важными оказались контакты между Саудовской Аравией и Пакистаном в религиозной и политико-идеологической сферах. Так, Саудовская Аравия рассматривала Пакистан как субъект проецирования своей стратегии – поддержки консервативных и радикальных исламских групп и распространения идеологии «ваххабизма».[9] В этом направлении в Пакистане работала другая исламская партия, основанная исламским богословом Х. аль-Банной и С. аль-Кутбом в 1920-хх.г. в Египте, ассоциация «Братья мусульмане» (نالإخوان المسلمو‎‎).

Исламизация Пакистана стала реальностью, несмотря на то, что отец современного Пакистана М. Али Джинна, который получил титул «Каид-и-Азам» («Великий лидер»), считал, что «Ислам – является культурной базой, но не принципом политического порядка» и пытался построить в Пакистане светское государство с демократическими институтами, но с исламскими ценностями. М. Али Джинна видел политическое устройства Пакистана так: «вы свободны, вы свободны, идти в храмы, вы свободны, идти в мечети или в любые другие места в Пакистане. Вы можете принадлежать к любой религии, касте и крону, это не дело государства».[10] В октябре 1979 г. Зия анонсировал новую эпоху в жизни Пакистана – «жизнь по исламским законам». «Джамаат-и-Ислами» получила протеже в виде абсолютного диктатора Пакистана.

В конце 1970-хх. и начале 1980-хх. гг. в регионе Ближнего и Среднего Востока произошли фундаментальные трансформации, которые изменили геополитическую и идеологическую картину не только региона, но и всей системы международных отношений. В начале 1979 г. в Иране произошла «Исламская революция». Власть, в одной из ключевых с геополитической точки зрения стране, перешла в руки исламских богословов-шиитов – аятолл. Лидер Исламской революции опальный аятолла Р. Хомейни вернулся из долгой эмиграции и взял власть в свои руки. Другим событием, изменившим международный климат, явилось обострение внутриполитической ситуации в Афганистане и последовавший за этим, ввод советских войск в конце 1979 г. в эту страну. Потеряв контроль над режимом иранского шаха М. Реза Пехлеви, США утратили возможность плодотворно влиять на ситуацию в Афганистане и существенно сократили свои «мощности» в регионе.

Реагируя на ввод войск СССР в Афганистан, а, следовательно, беспрецедентное укрепление Советов в ключевом регионе мира, советник президента США Д. Картера, З. Бжезинский обозначил стратегическую цель США следующими словами: «устроить Советам свой Вьетнам». После потери главного регионального плацдарма — шахского Ирана — США постарались восполнить эту потерю активизацией американо-пакистанских контактов. Внешние факторы дали толчок к взаимному сближению. Именно афганская война и превращение Пакистана в «прифронтовое государство» [11] сыграли ключевую роль в превращении территории Пакистана в поле «ренессанса радикального ислама». В кратчайшие сроки отношения между США и Пакистаном превратились в нерушимый военно-политический союз. Генерал Зия, понимая, насколько он необходим США, в декабре 1979 г. с презрением отверг сумму в 400 миллионов долларов (экономическую помощь, озвученную президентом США Дж. Картером), назвав ее «мелочью». Генерал знал, что США, на тот момент крайне заинтересованные в Пакистане как союзнике, будут вынуждены пойти на предоставление более ощутимой помощи.

Он не ошибся. Вскоре была достигнута договоренность о предоставлении Исламабаду американского «пакета помощи» на сумму 3,2 миллиарда долларов. В период войны в Афганистане (1978-1989) с территории Пакистана приходил практически весь поток вооружений моджахедам. Вооруженная афганская оппозиция пересекала афгано-пакистанскую границу, которая никогда контролировалась сторонами, и укрывалась на многочисленных базах в «зоне племен», созданной при посредничестве могущественной Межведомственной разведки Пакистана – ISI в контакте с ЦРУ на деньги Саудовской Аравии. Ввод войск СССР в Афганистан был стратегически не выгоден, даже опасен для Пакистана. Исторически Пакистан рассматривал современный Афганистан как сферу исключительно своего влияния. Находясь в перманентном военном конфликте с неравной силой – Индией, Пакистан пытается создать на своих западных границах условие «стратегической глубины». Данная стратегия, по мнению пакистанских стратегов и офицеров ISI, позволит сосредоточить все ресурсы страны на восточном (индийском) направлении. Главное условие реализации данной стратегии — иметь в Кабуле пропакистанское правительство. Между Пакистаном и Афганистаном существуют противоречия, в первую очередь, территориального характера. Так, ни одно афганское правительство никогда не признавало границ с Пакистаном, установленных английским чиновником в Индии сэром М. Дюрандом. Эта проблема осложняется наличием пуштунского населения по обе стороны «линии Дюранда». К концу 1980-х гг. на границе Афганистана с Пакистаном было создано около 80 баз и учебных лагерей по подготовке моджахедов — «борцов за веру» — для дальнейшей отправки в Афганистан [12].

В Пакистане в 1980-е гг. появились военизированные радикальные организации, впоследствии ставшие террористическими[13]:

• «Лашкар-и-Тайяба» («Воинство правоверных»). Пакистанская экстремистская группировка, выступающая за присоединения Кашмира к Пакистану. Ведет подрывную деятельность в Джидде и Кашмире.
• «Харкат-уль-Муджахеддин» («Движение моджахедов»). Военизированная экстремистская партия Пакистана, выступающая за присоединение Кашмира к Пакистану и за «джихад во всем мире»;
• «Джаиш-и-Мухаммад» («Армия Мухаммада»);
• «Сипах-и Сахаба-и Пакистан» (Пакистанские солдаты Пророка»).

Все они были тесно связаны с боевиками в Кашмире и Афганистане, оказывали им всяческую помощь и поддержку. Деятельность этих организаций разворачивалась под эгидой уже упомянутых основных фундаменталистских партий Пакистана — «Джамаат-и-Ислам» и «Джамиат-ул-улама-и-Ислам». По сути, эти группировки являлись военными крылами этих партий [14]. Исламский фундаментализм стал постепенно проникать в пакистанскую армию и спецслужбы. Пакистанские военные стали идентифицировать себя как «воины ислама». Особенно характерно это оказалось для тех, кто в своей работе был непосредственно связан с исламскими радикалами.

Здесь следует отметить спецслужбы, особенно Межведомственную разведку (ISI), которая тесно сотрудничала с моджахедами против СССР в Афганистане, а в дальнейшем участвовала в создании и поддержке движения «Талибан», оказывала поддержку исламистским группам в Кашмире. Многие из тех, кто долго работал с экстремистами, по долгу службы, заражались их идеями, «болели» за своих подопечных.[15] Бывший глава ISI генерал Х. Гул стал исламистом и сторонником талибов. Его преемник Дж. Насер, стал крайне религиозным, первым среди пакистанских генералов, отпустил длинную бороду. Многие из сотрудников ISI после окончания службы вступали в различные религиозно-политические партии. Так, один из них — Н. Хан — возглавил организацию «Джамаат-и-Ислам» в Карачи и был избран главой крупнейшего пакистанского города. В целом, эксперты отмечали, что около 30 % офицерского состава армии и разведки Пакистана находилось под влияние фундаменталистов.[16]

17 августа 1988 г. Зия-уль-Хак погиб в авиакатастрофе, причины которой до сих пор не известны. Генерал Зия скончался, однако его наследие осталось. Территория Пакистана на многие годы превратилась в базу международного терроризма. Так, спустя десятилетия после правления Зия, ветеран ЦРУ Б. Ридел, отмечал, что «исламисты обрели солидную базу и возможность перегруппироваться и еще крепче закрепиться в Пакистане. Оттуда они распространили свое влияние по всему миру».[17] Как отмечал эксперт по Пакистану и региону Ближнего и Среднего Востока В. Белокреницкий, «сподвижники Зия “ушли в тень”, оставив публичную власть политикам. Но чтобы те не “зарвались”, военные контролировали их через разведку. Поддержка радикалов различных мастей была одним из главных рычагов в их руках. Всякий раз, когда демократически выбранная власть грозила сбросить с себя “длань” военных, они пускали в ход исламорадикальные группы».[18]

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

1 Полковник В. Кондратьев. «Активизация деятельности исламских экстремистских организаций». // Зарубежное военное обозрение. N.11. 2001. c. 2.
2 Москаленко В. «Ислам в Пакистане». // Полития. № 4. 2007.
3 Майор Семенов А. «ВВС Исламской республики Пакистан». // Зарубежное военное обозрение. N. 9. 2001. c. 27- 29.
4 Белокреницкий В. Москаленко В. «История Пакистана. XX век». М. 2008. с. 295.
5 B. Chengappo. «Pakistan: The Role of Religion in Political Evolution». // Strategic Analysis. vol. xxiv. no. 12. 2001. pp. 2174. New Delhi.
6 Белокреницкий В. Москаленко В. «История Пакистана. XX век». М. 2008. с. 295.
7 Steve Coll. «Ghost Wars. The Secret History of CIA, Afghanistan and Bin Laden, from the Soviet Invasion to September 10, 2001». 2004. p. 25.
8 Steve Coll. «Ghost Wars. The Secret History of CIA, Afghanistan and Bin Laden, from the Soviet Invasion to September 10, 2001». 2004. p. 26.
9 Белокреницкий В. «Мусульманский регион у южных границ СНГ – структура, значение, перспективы». // «Мусульманские страны у границ СНГ» М. 2002. с.7.
10 Sisir Gupta. «Constitution Making in Pakistan» // Political System in Pakistan. vol. 2. 1995. New Delhi. p.119.
11 Белокреницкий В. Москаленко В. «История Пакистана. XX век». М. 2008. с. 303.
12 Шумов С. Андреев А. «Ваххабиты. XVII-XX вв.» М. 2003. с. 167.
13 Полковник В. Кондратьев. «Активизация деятельности исламских экстремистских организаций». // Зарубежное военное обозрение. N.11. 2001. c. 7.
14 Белокреницкий В. Исламский радикализм Пакистана: эволюция и роль в регионе // «Центральная Азия и Кавказ». № 6. 2000.
15 Москаленко В. «Ислам в Пакистане». // Полития. № 4. 2007. с. 148-150.
16 Москаленко В. «Война на два фронта». // Независимое военное обозрение. N. 40. 2001. с.2.
17 B. Riedel. «Al Qaeda Strikes Back». // Foreign Affairs. vol. 86. no. 3. 2007. p 24.
18 Белокреницкий В. «Исламский радикализм в Пакистане – переживет ли он нынешний кризис». [www.niiss.ru/NB/news/belokrenicky.htm].

Пакистан