» Шукрия Баракзай: Присутствие женщин в государственном управлении не должно быть символическим

Опубликовано: 20.02.2020 10:00 Печать

Справка: Шукрия Баракзай является одной из активных участниц борьбы за права женщин в Афганистане. За ее плечами два депутатских срока в нижней палате афганского парламента (Волуси Джирге) и несколько лет службы в качестве посла Афганистана в Норвегии. Шукрия Баракзай исповедует демократические взгляды, которые она откровенно и бесстрашно выражает в своих высказываниях. Будучи в прошлом убежденной защитницей Ашрафа Гани, в настоящее время она выступает с жесткой критикой его правительства. В эксклюзивном интервью порталу «Афганистан.Ру» Шукрия Баракзай рассказала о проблемах женского движения, переговорах с «Талибаном» и изменениях, произошедших в афганском общественном сознании со времен правления талибов.

Афганистан.Ру: Госпожа Баракзай, как Вы оцениваете работу защитников прав женщин в Афганистане? Многие обвиняют их в злоупотреблении женской тематикой в угоду реализации своих политических проектов.

Ш.Б.: Значительные средства, которые выделяются правительству на поддержку прав и возможностей женщин, расширение их участия в политической жизни страны и создание рабочих мест для женщин Афганистана, к сожалению, расходуются не по назначению и используются в личных корыстных целях. Вместе с тем, необходимо провести различие между государственными учреждениями и неправительственными активистами, работающими в сфере поддержки интересов афганских женщин. Многие защитники прав женщин работают вне государственных проектов.

Активистам женского правозащитного движения в Афганистане приходится сталкиваться с рядом проблем. Во-первых, к их голосам никто не прислушивается. Во-вторых, они не объединены друг с другом. В-третьих, женская тематика зачастую используется в политических целях. Государственные ведомства по делам женщин практически отсутствуют. Женскими вопросами занимаются только две структуры: офис первой леди и организация «Сеть афганских женщин». Между тем, основной базой для решения женского вопроса должно стать Министерство по делам женщин. Этому органу пора перестать заниматься политиканством и стать частью исполнительной власти.

Офис первой леди в качестве организации, занимающейся вопросами поддержки женщин, с моей точки зрения нельзя назвать легитимным, законным и ответственным органом, поскольку полномочия, которые в настоящее время предоставлены супруге президента, никогда не имели и не имеют юридического и законного статуса. Понятно, что к офису первой леди приковано внимание мирового сообщества, и в ее распоряжении находятся многочисленные ресурсы. Однако этот орган ни перед кем не отчитывается, и никто не следит за его работой. Я хочу задать вопрос: в чем заключается работа Министерства по делам женщин? За двадцать лет своей деятельности это министерство полностью утратило свою функциональность. Причиной этого, к сожалению, стал субъективный и дискриминационный подход к работе данного ведомства. Такая ситуация является результатом деятельности афганских политиков, которые обращаются к женщинам лишь тогда, когда им становятся нужны голоса избирателей.

Афганистан.Ру: Правительство Афганистана утверждает, что оно предоставило женщинам возможность активно участвовать в государственном управлении. Можно ли сказать, что женщины играют решающую и определяющую роль в руководстве государственными организациями?

Ш.Б.: В соответствии с обещаниями правительства Афганистана, к 2020 году 30% всех государственных служащих должны были составлять женщины. К выполнению этого обязательства государство подошло формально. Символическое присутствие женщин во власти неприемлемо. Некоторым откровенно жаль женщин. Их назначают на должности, занимая которые, они понятия не имеют, где находятся. К примеру, женщины работают в министерствах обороны, внутренних и иностранных дел. Для руководства этими секторальными ведомствами требуется опыт и стаж работы.

Думаю, что это самая большая боль афганских женщин. Человека, который никогда не работал в государственном учреждении и ничего не понимает в законах и политике, назначают на ответственный пост. Вместе с этим назначением он теряет свое будущее. Бог знает, что будет написано в его досье при следующем правительстве. Они даже не имеют права на подпись документов. Все это не идет на пользу афганским женщинам и является предательством по отношению к отраслевым и силовым министерствам. И это при том, что эти люди могли бы наилучшим образом проявить себя в своих специфических областях.

Афганистан.Ру: Что Вы можете сказать об участии женщин в сфере образования?

Ш.Б.: Деятельность афганских образовательных учреждений всегда была обязана присутствию женщин. В какой бы район Афганистана вы ни приехали, вы увидите, что большинство учителей являются женщинами. Больше всего женщин во власти работают в сфере просвещения и в секторе услуг.

Афганистан.Ру: Какие главные изменения произошли за последние 17 лет в общественной жизни и в области культуры? Не кажется ли Вам, что эти изменения являются непрочными и неустойчивыми?

Ш.Б.: Я не считаю, что эти изменения являются непрочными. Свобода слова и участие женщин в общественной жизни превратились в принцип. Некоторые табу были разрушены. Некоторые семьи стали активными защитниками женских интересов. Динамично развивается сознательность населения и укрепляются связи Афганистана с миром. Никто не может изолировать людей от социальных сетей, которые являются окном для связи афганского народа со всем миром.

Афганистан.Ру: За время существования постталибского государственного устройства в стране выросло целое поколение. Как Вы оцениваете его потенциал? Способно ли это поколение сохранить и защитить новые достижения и ценности?

Ш.Б.: Поколение, выросшее в постталибский период, обладает другим мышлением. Этому поколению свойственна гибкость и умение быстро находить свое место. Они не похожи на представителей предыдущего поколения, которое не отличали черное от белого. Я очень надеюсь на новое поколение. В его рядах есть те, которые хотят двигаться вперед, и те, которые думают, что они должны уехать, так как атмосфера нашей родины непригодна для их жизни.

Афганистан.Ру: Что Вы думаете о роли органов гражданского общества, СМИ, женских сетевых организаций и молодежных объединений в жизни общества за прошедшие 17 лет? Какое место могли ли бы занять эти структуры в процессе примирения с талибами?

Ш.Б.: Эти структуры, особенно средства массовой информации и социальные сети, являются единственным источником информации в Афганистане. Деятельность СМИ не имеет смысла без людей, преданных демократическим ценностям. Принять друг друга и жить в атмосфере мира мы сможем лишь тогда, когда будем придерживаться определенной политики. В настоящее время я замечаю, что СМИ все больше вовлекаются в описание повседневных политических дебатов. Понимая зависимость средств массовой информации, я все же считаю, что общенациональные вопросы не должны подменяться требованиями политиков.

Афганистан.Ру: Произошли ли изменения в мышлении и взглядах «Талибана»? Есть ли различия в мировоззрении и политике талибов 1996 и 2020 годов?

Ш.Б.: Давайте отделим друг от друга две вещи. Одно дело идеология «Талибана», которая в основном поддерживается широкой публикой. Талибы, многие моджахеды и часть населения страны имеют весьма схожие взгляды в отношении женщин. Когда я работала в парламенте, мои коллеги говорили мне: «Что вы здесь делаете? Идите домой, позаботьтесь о своих родителях, стирайте белье, пеките лепешки… Что вам за дело до политики!» Такой же ограниченный взгляд демонстрируют и талибы. В убеждениях талибов ничего не изменилось – изменились их практические подходы. В 1996 году талибы запрещали людям фотографироваться в домах. Мы должны были уничтожать свои домашние фотографии. За обнаруженные при проверках фотографии полагались жестокие наказания. Те люди, которые в прошлом выступали против публикации изображений, сегодня сами ведут социальные сети и публикуют такие изображения. Я не помню, чтобы в период своего правления талибы сидели за одним столом с женщинами. Теперь они это делают. Эти различия невозможно не заметить. Разница между Афганистаном 1996 и 2020 годов – это разница между небом и землей.

Афганистан.Ру: Не приведет ли возвращение талибов к власти к отмене социальных и демократических свобод?

Ш.Б.: Я смотрю на это по-другому. Почему тридцатимиллионное население Афганистана должно подчиниться стотысячному талибскому меньшинству? Народ обладает достаточной силой, чтобы диктовать талибам свои условия вместо того, чтобы выслушивать их суждения относительно того, как нам следует жить. Народ является самой большой силой. Никому не стоит испытывать терпение людей. Мы не вымаливаем у талибов право на свободу слова и участие в политической жизни. Должно быть наоборот. Они должны спрашивать нас, как им поступить. Я мыслю не как политики, предающие интересы нашей страны, а как свободная женщина Афганистана. Я рассуждаю как гражданин, который верит в свободу, равенство и справедливость. Раньше талибы называли визуальные средства массовой информации греховными. Теперь они их признают. Они должны признать выборы. Афганистан не пойдет в сторону шахского режима. «Талибан» должен быть готов к изменениям. Моджахеды исповедовали те же убеждения, что и талибы, но теперь они изменились.

Когда талибы пришли в Кабул, в городе проживало 500-тысячное население, которые было раздроблено и устало от войны. Люди были настолько измождены, что единственным их желанием была безопасность. Они хотели, чтобы никто не посягал на их честь и достоинство, чтобы их дома не лежали в руинах. Это дали людям талибы. Когда же в стране установилось спокойствие, люди спросили: где наша свобода? В то время я надела чадру и организовала в своем доме школу, в которой мотивировала девочек на учебу, рассказывая им историю своего образования.

Афганистан.Ру: Не приведет ли стремление американцев покинуть Афганистан или значительно сократить свое военное присутствие в нашей стране к распаду афганского государственного устройства?

Ш.Б.: Надеюсь, что мы не станем свидетелями еще одного обрушения государственного строя. Опасения народа могут быть сняты путем принятия правильных мер. Все должно быть просчитано. Если мы возобновляем армейский призыв, то мы не должны беспокоиться о том, что случится, если армия не получит довольствия. Призыв должен распространяться на всех, и каждый должен пройти воинскую службу. Это укрепит порядок в вооруженных силах и будет способствовать развитию чувства патриотизма среди молодежи. Увеличится взаимопонимание между национальностями, и люди из различных регионов страны больше узнают друг о друге. Правительству следует осуществить эту программу, поскольку она является полезной. Воинский призыв существует как в самых неспокойных, так и в самых безопасных странах мира. Нам надо позаботиться о том, чтобы компенсировать потрясения, которые могут последовать за выводом и сокращением численности иностранных военных.

Воинский призыв является ключом к решению национального, религиозного и социально-политического кризиса, а также вопросов безопасности. После выхода советских войск при докторе Наджибулле страну защищали отечественные военные, которым не было оказано никакой технической и финансовой помощи. Партийные кланы сдавались, но солдаты продолжали сопротивление. Несмотря на опасения, что введение военного призыва увеличит приток молодежи в ряды «Талибана», я считаю, что реализация этого плана, напротив, ослабит талибов. В случае объявления военного призыва я сама, мои дочери и сыновья будут готовы пойти на службу в армию. Воинская повинность имеется и в странах наших соседей, в том числе в Иране и Турции. Наша страна несет большие финансовые расходы, и мы с трудом можем финансировать даже обычный бюджет. Поэтому лучшим путем является создание национальной армии, которая будет предана своему народу и стране. Это нужно сделать с минимальными расходами. До революции в Афганистане была своя независимая армия.

Афганистан.Ру: Как Вы оцениваете политику президента Ашрафа Гани?

Ш.Б.: В результате отсутствия управления страной со стороны президента, главы исполнительной власти и их команд ситуация в стране достигла такого состояния, которое я не могла себе представить ранее. Все мы являемся соучастниками этого. Сейчас злоба, раздоры, коррупция и социальный кризис дошли до высшей точки. За пять лет положение только ухудшилось. К нынешнему состоянию привели существенные разногласия между правящими командами. Правительство было единым, а действия различными… Обе команды практикуют жесткий инструментальный подход к женскому вопросу, и в обеих командах нет ни одной афганской женщины.

Политика Права человека