» Июнь 2014-го, Афганистан
Опубликовано: 09.08.2014 16:27 Печать
Накануне Дня пограничника в Афганистан отправилась очередная группа российских ветеранов. На этот раз ее костяк составили уральцы, служившие в 80-х годах в мотоманевренных (ММГ) и десантно-штурмовых группах (ДШГ) пограничных войск от Бадахшана до Фарьяба. Не скрою, при подготовке этой поездки испытывал особое волнение. Моя первая афганская командировка была именно в провинцию Фарьяб, в то время туда прибыла ММГ, сформированная на Дальнем Востоке, где я проходил срочную службу. Всю жизнь буду с величайшим уважением и теплотой помнить имена Николая Николаевича Нестерова, Александра Леонтьевича Калинина, Владимира Петровича Лысенко (к сожалению, уже ушедшего от нас), Бориса Семеновича Радченко, Виктора Ивановича Буйнова, Виктора Ивановича Носатова, Николая Константиновича Рукосуева, всех других солдат и офицеров этого славного подразделения. Для меня они – образец чести, мужского достоинства, порядочности и верного служения Отечеству.
С тех пор довелось побывать в Афганистане еще 55 раз, проехал большинство провинций, но в Меймене – центр провинции Фарьяб заглянуть не удавалось, наверное, не хватало стечения обстоятельств, времени и решимости. На этот раз сложилось все. Но главной движущей силой стал Болтин Сергей, ветеран Мейменевской мангруппы. Сергей Александрович ростиком не очень вышел и весу в нем килограммов 60, но, похоже, все они состояли из этой самой решимости и целеустремленности.
После приземления в Кабуле Сергей перестал есть, спать, бриться. Он беспрестанно курил, горящий взор не отрывал от направления к Меймене, как истовый мусульманин от Мекки. Приостановить этот сгусток энергии не представлялось возможным даже могучему гиганту Роберту Мазитову из Бадахшанской ММГ и наидобрейшему Даниле Мансурову из Восточной ДШМГ.
Сергея не смущало, что ехать нужно было через полстраны за тысячу километров, что во многих местах дороги контролируются талибами, что температура даже в тени за 40, что афганские «бурубухайки» не внушают доверия и часто перемещаются лишь с божьей помощью. Но обещание доставить его «на родину» Сергей вырвал у меня еще зимой, и отступать было некуда. Уже на второй день мы, все с той же помощью, преодолев многолюдные оптовые рынки и биржи наемного труда, под растяжное пение первого азана с первыми лучами солнца выдвинулись из Кабула.
Мое предложение позавтракать в Джабаль-ус Серадже Сергей встретил испепеляющим взглядом. Удалось лишь ухватить пару-другую горячих, очень вкусных лепешек. Предусмотрительный Маджид, наш постоянный проводник, между прочим, вождь пуштунского племени джаджи, наморозил в жаркую дорогу воды. Так и перекусили горячими лепешками со льдом.
У Сергея Мальцина
Первую остановку сделали после северного портала тоннеля на перевале Саланг. Здесь для всех «шурави» святое место, тут погиб военный водитель Мальцин Сергей, призванный из Нижегородской области. Погиб буднично, уводя тяжело груженый КАМАЗ от удара с афганским автобусом, потерявшим тормоза. Столкновения избежать не удалось, грузовик опрокинулся. Сергей управлял им до конца. Вот такой будничный героизм российского солдата. Ему не исполнилось и 20. Обращаюсь и к молодым, и к зрелым. А мы достойны этого пацана?
В 85-м отрядом по обслуживанию этого участка командовал один армянин. У меня и имя было, но оно, к великому сожалению, исчезло при электронном сбое. Несомненно, это был благородный человек, он знал, что на Востоке ни одна даже черная рука не осквернит источник с водой. Он вытесал из громадной глыбы памятник, выбил на нем имя Сергея, а сквозь гранит пропустил трубу с ледниковой водой.
Монументу почти 30 лет, около него останавливаются и афганцы, и иностранцы, имеется в виду «шурави», другие здесь не ездят. Предприимчивые торговцы разбили тут свои дуканы. Россиян они очень любят, знают, что те и денег дадут, и бакшиш привезут, и покупки немалые сделают. Все за то, чтобы они за памятником ухаживали, весной его из снега выкапывали, камень чистили. Когда останавливаешься, дукандоры бегут навстречу с дареными вымпелами наших ветеранских организаций, это у них типа, как ярлыки на княжение. В этот раз они сообщили, что готовится расширение дороги, памятник могут передвинуть, но они, конечно, его спасут.
На этот раз среди нас был земляк Сергея Мальцина – Кисурин Олег, в прошлом тоже военный водитель, он вместе с афганцами почистил памятник от снега, набрал камней для музея, зажег свечу, мы все молча, не чокаясь, выпили и поклонились русскому солдату.
Надо сказать, что у южного портала тоннеля тоже есть памятник — учителю-афганцу. Несколько лет назад на Саланге была особо лютая зима. Снегу намело под четыре метра, лавины уносили в пропасть грузовики, автобусы, погибли десятки людей. Один из автобусов не удержался на спуске, афганский учитель бросился под колеса и задержал его движение. Все пассажиры успели выскочить, а учитель погиб.
Теперь на этом месте стоит мазар, так на Востоке называют место захоронения святого человека. Получается, что Сергей охраняет Саланг с севера, а Ахмад, так звали учителя, — с юга. Тоннель на Саланге афганцы и «шурави» тоже строили полвека назад вместе. По тем временам, да и по нынешним тоже, это было сложнейшее инженерное сооружение, возведенное в тяжелейших условиях на высоте около четырех тысяч метров. Дорога имеет стратегическое значение для Афганистана, через нее идет основной поток грузов для всей страны. Западные спецы не раз пытались ее отремонтировать, но ничего у них толком не получилось, и афганцы вновь все свои надежды связывают с Россией.
К вечеру наша уже сплоченная группа прибыла в Мазари-Шариф. Шиитскую святыню – Арамгах-е Али, знаменитую своими голубыми куполами и тысячными стаями только белых голубей, осматривали в сумерках, но в свете специальных прожекторов она выглядела еще более величественной.
Дорога на Меймене
Кто-то может подумать, что мы ездим по Афганистану наобум. Нет, здесь этот номер чреват тяжелыми последствиями. Судьба некоторых, в том числе и российских, путешественников, решивших «прогуляться по Афгану», до сих пор неизвестна. Поэтому маршрут поездки выстраивается еще в Москве, под него подбираются местные опытные и, главное, проверенные афганцы, которые помогут и нужную встречу организовать, и машину подобрать, и с полицией объясниться, и, вообще, от многих бед уберечь. Мы их тоже бережем, отношения с ними не афишируем, в условиях растущего исламизма за связь с «кафирами» можно сильно пострадать.
Заранее было известно, что участок дороги от Шибиргана до Меймене нужно проскочить до обеда, после 14 часов власть меняется. Но этим нас не удивишь, к таким «правилам поведения» привыкли еще в 80-е. В четыре утра будим водителя. Еще раз спрашиваю, не захотел ли кто остаться и более тщательно ознакомиться с достопримечательностями достославного и бурно развивающегося Мазари-Шарифа. Мою уловку раскусили сразу, все осуждающе глянули и полезли в микроавтобус.
Больше всех удивлял Юрьев Александр Иванович – солидный, воспитанный человек, доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой Московского государственного гуманитарного университета имени М.А. Шолохова. Мы хоть службу в Меймене тащили, там, что называется, порох нюхали, пыль глотали, а он-то ведь с другой стороны – из Кандагара. Но профессор Юрьев, помимо всего прочего, еще и мужественный боец, он своих не бросает.
Для тех, кто надумает поехать после нас, скажу – дорога на Меймене хорошая, свежеасфальтированная, без крутых перевалов, 350 км часа за четыре с половиной, если все пойдет без сбоев, вполне можно проскочить. Некоторые низинные участки после наводнения были занесены глиной, это тормозило, но не критично. Наводнение, кстати, было очень сильным, некоторые кишлаки целиком снесло селями, погибли люди, скот, уничтожены посевы, то с той, то с другой стороны дороги до сих пор стоят лагеря беженцев. Не знаю, как на том свете, но на этом чаще всего страдают самые бедные, бесправные и не защищенные.
К 9 утра мы были в Меймене. За 30 лет город преобразился. На главных улицах появился невиданный ранее асфальт, построены современные офисные здания, банки, рестораны. В наше время в центре города на холме стояло самое красивое здание из красного кирпича – кинотеатр. Талибы сочли его главным средоточием пороков и взорвали. Теперь на этом месте разбит культурно-спортивно-развлекательный парк. На западном склоне установлена приемо-передающая тарелка диаметром метров в шесть, способная, на мой взгляд, транслировать все телеканалы со всего мира. Профессора Юрьева более всего удивил ташнаб (туалет по-нашему, прим. автора). Уже в нынешнее время Александр Иванович проехал больше десятка провинций, но столь чистого и комфортного общественного заведения в стиле «евроремонт», по его словам, не встречал нигде.
С трудом узнал сооружение под гордым званием «отель», в котором мы с Додихудо Сайметдиновым, моим другом и переводчиком, ныне министром и член-корреспондентом Академии наук Таджикистана жили без постоянных воды, отопления, электроэнергии и прочих удобств больше года.
Теперь отель тоже преобразился – побелен, покрашен, парадная часть чем-то облицована, защитная стена стала в высоту метра четыре, по периметру автоматчики. Охрана поначалу встала стеной, но узнав, что я мушавер (советник, прим. автора) еще из тех 80-х, тут же расступилась. Более того, командир подразделения лично открыл все двери. Слегка подумав, он даже вспомнил мое имя, хотя родился уже после нашего отъезда, говорит, родители рассказывали о советских. С волнением заглянул в свою комнату, там спали люди. Узнав, кто к ним зашел, бросились освобождать кровать, думали, что я снова буду тут жить.
Прошел по коридору, постоял на пороге комнат Юрия Ивановича Беспамятных, Виталия Васильевича Глушкова, Славы Ненашева – царствие им небесное. В соседних комнатах жили Геннадий Иванович Пристегин из Тулы, Геннадий Алексеевич Корнев из Днепропетровска, Феликс Абдуллович Ганиев из Казани, командир группы «Кобальт», эстет, жизнелюб Игорь Викторович Кувакин из Тамбова, командир группы «Каскад», служака, боевик Николай Константинович Саттаров из Москвы…
На выходе нашел щербину от пули. Она ударила в косяк перед моим лицом в ноябре 82-го, примерно через неделю пребывания в Меймене. Я очень благодарен этому кусочку свинца, он мгновенно переключил в мозгу незримый тумблер из положения «мир» в положение «война». С того момента я стал много активнее крутить головой.
Война до сих пор не ушла отсюда. Вокруг административных зданий, гуманитарных миссий, богатых домов вместо примитивных глинобитных дувалов возведены мощные крепостные стены, железобетонные блок-посты, шлюзовые ворота. Взлетная полоса, вдоль которой в свое время базировались пограничники, обнесена металлическим ячеистым забором с камерами наблюдения и охранными системами. Выход на нее строжайше запрещен. На месте пограничных землянок зеленеет поляна, лишь кое-где видны ямы от землянок и укрепленных позиций. Большая часть фруктового сада, подступавшего к взлетно-посадочной полосе в целях безопасности удалена. Впустить нас на этот объект мог только один человек – заместитель начальника провинциального Управления МВД Аюб Хан, лихо воевавший с нами бок о бок, но он в это время проводил операцию против талибов на афгано-туркменской границе.
Объехав весь город и отобедав вкуснейшим афганским шашлыком, мы двинулись в обратный путь. На перевале, нависавшим над Меймене, остановились, по пограничным традициям Сергей Болтин заложил памятный камень, зажег свечу, поименно перечислил всех павших в этих местах пограничников. Помянув их по русскому обычаю, мы вновь вернулись на шоссе. И вовремя, навстречу уже во весь опор один за другим мчались потрепанные «Хаммеры», это афганские силовики снимались с выносных постов.
Под их прикрытием успели доскочить до Шибергана и чуть расслабились, решили заказать баньку по месту проживания в Мазари-Шарифе. Это оказалось не просто. Прежние афганцы знали, что «шурави» парятся в любую погоду, и сами тоже к этому пристрастились. Но поднялось новое поколение, которое не может поверить, что при температуре в тени за сорок можно так безбожно себя истязать веником в парной. Потом «шурави» запросили горячий чай и выпили его два термоса, не выходя из парилки. После этого и новое поколение нас сильно зауважало, нам была назначена особая скидка в цене за проживание. Думаю, в следующий раз мы непосредственно вовлечем их в банные процедуры, и они вообще перестанут брать с нас деньги.
К вечеру следующего дня мы вновь были в Кабуле. К этому времени еще один уралец — Игорь Лаптев, ветеран известного 101 полка, вместе с Владимиром Куликовым и Александром Куделиным вернулись из Герата, полковник-автомобилист Валерий Кузнецов с десантником Олегом Лопуховым из знаменитого 345-го ОПДП успели проскочить до Джелалабада.
«Шурави» на Британском кладбище
Собравшись вместе, мы провели важную церемонию на так называемом Британском кладбище. О нем знают немногие, хотя расположено оно в центральной части Кабула. Первые захоронения были сделаны на нем в начале XIX века во время первой англо-афганской войны. За два века здесь появились и другие могилы, в том числе и наших соотечественников – сотрудников посольства, специалистов, потерявшегося в жизни донского казака.
Афганцев на этом кладбище не хоронят, но они старательно за ним ухаживают. Осквернять могилы даже иноверцев, беспокоить прах ушедших считается в Афганистане последним делом и большим грехом. Они с недоумением слышат о подобных сообщениях из якобы цивилизованных стран.
Нынешние Международные силы содействия безопасности (МССБ) тоже оставили свой след. На стенах слева и справа укреплены мемориальные доски с сотнями имен австралийцев, канадцев, итальянцев, немцев, американцев… Грузин и украинцев не видел, хотя в последние годы эти рвущиеся в блок НАТО страны тоже понесли ощутимые потери.
Несколько лет назад ветераны-«шурави», пытавшиеся устанавливать памятные знаки на местах боев и гибели своих друзей, поняли, что лучше, пожалуй, этого не делать. Местное население использовало мемориальные доски в утилитарных хозяйственных целях. Тогда решили размещать их в одном месте, где бы не тронул никто. Смотрители кладбища охотно пошли в этом навстречу. Теперь на Британском кладбище есть и наш уголок. На главной стене торжественно установлено несколько плит, привезенных из России. На этот раз мы увековечили память героев-пограничников.
Во время церемонии Валерий Кузнецов вспомнил имя одного советника, который сел к нему в КАМаз в марте 83-го и, несмотря на пыль, жару, обстрелы почти месяц ходил с колонной по тяжелейшим маршрутам от Хайратона до Хоста. Потом этот советник, оказавшийся известным журналистом и писателем, опубликовал настолько пронзительно правдивые статьи и рассказы, что у солдат наворачивались слезы, а газетные вырезки тех времен до сих пор хранятся как реликвии в семейных альбомах. Писателя звали Леонид Богачук, я проходил с ним подготовку в 82-м под Чирчиком. Кристально чистый, открытый и бескорыстный был человек с потрясающим чувством юмора. Благодаря большому таланту и очень достойным человеческим качествам он за считанные годы прошел путь от матроса-подводника срочной службы до главного редактора всесоюзного журнала «Костер».
В этом году Леониду Александровичу исполнилось бы 70, но Афганистан продолжает собирать свой трагичный урожай. После него остались многие статьи, книги, сборник рассказов «Эхо афганских гор», один из лучших фильмов – «Афганский излом».
Слушая этот рассказ, я вспомнил другого нашего коллегу – Александра Гринкевича, в прошлом молодежного советника в Баглане, а позднее – мэра города Гагарина. Под этим городом, тогда Гжатском, в 42-м погиб мой дед – Некрасов Илья Алексеевич. Александр в лихолетные 90-е годы сделал все возможное, чтобы перенести прах деда и торжественно захоронить его на главном мемориале города. А когда дикари-недоумки украли памятную плиту, Саша, стыдясь за их поступок, на свои деньги снова ее восстановил. Теперь на могилу деда может приехать его праправнук – полный тезка, положить маленькую, еще несмышленую ладошку на дорогую фамилию, и пусть в эту минуту в его душу перетечет святость, мудрость и самоотверженность наших великих предков.
Низкий поклон тебе Александр, ты столько сделал для города, что земляки в знак исключительного уважения решили упокоить тебя на городской аллее Славы. Почему лучшие уходят так рано? Осенью постараемся привезти в Кабул несколько березок и посадить их у мемориальной стены в память всех ушедших «шурави».
Прошу понять меня правильно. Я не призываю везти сотни памятных знаков. К сожалению, 15 тысяч фамилий наших погибших разместить не удастся. Хочу лишь сказать, что в Кабуле теперь есть место, куда можно придти и помянуть своих павших товарищей.
В Панджшере
Перед отъездом домой мы решили побывать еще в одном знаковом месте – Панджшерском ущелье. Пограничников здесь не было, но из Меймене сюда ушел отряд спецназа ГРУ под командованием Бориса Тукеновича Керимбаева. Спецназовцы воевали отчаянно, многие полегли. По рассказам свидетелей, боевого майора хотели представить к званию Героя Советского Союза, но он сказал: «Представляйте либо всех, либо никого». Сейчас полковник Керимбаев живет в Казахстане, на юбилеи отряда к нему приезжают сотни бывших бойцов со всего света, это ли не показатель глубочайшего уважения к командиру!
В устье Панджшерского ущелья остановились на смешанном посту Царандоя и ХАДа (полиции и Управления безопасности), зарегистрировали паспорта, сфотографировались на память с офицерами, пообещали, что в следующий раз непременно пообщаемся с ними подольше, попьем чаю. Знать бы наперед.. Этих офицеров уже нет. На следующее утро через пост проезжала свадьба, в кортеж затесалась незнакомая машина, водителя попросили выйти и показать документы. Он заартачился, стал шуметь, отбиваться, когда вокруг собрался почти весь наряд поста, раздался сильный взрыв. Все подошедшие солдаты и офицеры погибли, разметало машины кортежа, пострадали многие гражданские. В сентябре мы снова собираемся в Афганистан, отвезем родственникам памятные снимки их близких. Еще живых, улыбающихся…
Кто давно не был в Панджшере, тоже его не узнает – очень много перестроено, асфальт проложен от самого Кабула, возведено два футбольных стадиона, один из них мы в прошлом году уже опробовали с футбольной командой российских ветеранов. На втором только что уложили газон, мы предложили панджшерцам провести на нем турнир, посвященный памяти национального героя Афганистана – Ахмад Шаха Масуда. Это предложение было поддержано на уровне Мешрано Джирги (Верхней палаты парламента). Посмотрим, может, и в самом деле получится. Так что, дорогие ветераны, не расслабляйтесь, время от времени примеряйте бутсы.
Самому «панджшерскому льву» уже который год возводится грандиозный мемориальный комплекс. Оставляем машины внизу и пешком поднимаемся к усыпальнице, возлагаем цветы, вносим в особую книгу памятную запись.
Мне довелось неоднократно встречаться и беседовать с Ахмад Шахом. Враги бывают разные, Масуд вызывает уважение – воевал достойно, договоренности о перемирии соблюдал, над пленными не издевался, при нашем уходе дал нам спокойно пройти через Саланг, даже оберегал от боевиков Гульбеддина Хекматиара. И, в конце концов, не он пришел в наш дом с оружием, а, к сожалению, мы. Будь он жив, Афганистан сегодня, без сомнения, был бы намного стабильнее. Он категорически возражал против ввода любых иностранных войск в его страну. Скорее всего, это стало одной из главных причин покушения на него 9 сентября 2001 года.
Накануне его гибели я спросил Ахмад Шаха: «Амир саиб, я из России – страны, с которой вы воевали, почему на входе к вам меня никто не обыскал, не проверил кофр, фотоаппарат, одежду?» Он ответил: «Вы помогаете людям лучше понять друг друга, я не могу вас оскорбить своим недоверием». Через пять дней он погиб, смерть была спрятана в съемочную камеру двух арабов, которые под видом журналистов были допущены к Ахмад Шаху. В 2002 году было принято решение создать правительственную комиссию по расследованию обстоятельств гибели национального героя. До сих пор оно не продвинулось ни на шаг. Видимо, для этого к власти в стране должны придти другие люди.
Некоторые наблюдения
В целом, за неделю пребывания российские ветераны проехали по Афганистану около трех тысяч километров, посетили девять провинций. В ходе поездки оказана гуманитарная помощь преподавателям-русистам, состоялись десятки встреч с политическими деятелями, официальными лицами, парламентариями, предпринимателями, торговцами, представителями силовых структур и т.д.
В стране еще продолжается длительная президентская избирательная кампания. Как обычно, она проходит со скрипом, скандалами, арестами, выражением недоверия, протестами, но вновь пробудила надежды на лучшее будущее у значительной части населения. Не случайно к избирательным участкам пришло свыше 60 процентов потенциальных избирателей. Нужно отметить, что, несмотря на многочисленные попытки, Талибану не удалось сорвать выборы, и это можно считать свидетельством негативного отношения большинства населения к исламистским боевикам.
Также следует подчеркнуть, что приемлемые условия для проведения выборов обеспечили в основном афганские силовые структуры. Иностранные войска фактически прекратили боевые операции, укрывшись за мощными оборонительными сооружениями на своих военных базах. На всем пути от Кабула до Меймене ветераны не встретили ни одного патруля МССБ. Еще в прошлом году заокеанские вояки поспешно передали ответственность за ситуацию в стране афганской стороне, торжественно заявили об этом на весь мир и спрятались. Это лишний раз подтверждает, что западное сообщество во главе с Соединенными Штатами заботит не столько состояние безопасности в Афганистане, сколько стремление закрепиться на хорошо оборудованных военных базах на продолжительный период и с их использованием решать важные для себя геополитические задачи.
Об этом же свидетельствует и тот факт, что в течение почти 13 лет своего пребывания западная коалиция основное внимание уделяла строительству и ремонту дорожной сети, которую можно было бы использовать для передвижения войск и улучшения условий логистики. В минувшем году в Конгрессе США было заявлено, что Америка затратила на Афганистан свыше триллиона долларов! При столь колоссальной сумме явно не хватило средств на развитие афганской экономики. Похоже, Афганистан стал банальной «отмывочной машиной». Он остается страной критически зависимой от внешних поставок, его бюджет наполовину состоит из международных вливаний. Напрашивается вывод о нежелании Вашингтона укреплять экономическую базу ИРА, стремлении держать ее на коротком экономическом поводке, пролонгировать состояние полной зависимости.
При этом нужно понимать, что большое количество так и не решенных экономических проблем, массовая безработица, особенно среди молодежи, крайне низкий уровень жизни основной части населения сильно расширяет социальную базу вооруженной исламистской оппозиции. И напротив, серьезное укрепление экономики страны, без сомнения, в корне бы подорвало влияние Талибана и других экстремистских формирований.
Нужно отметить и еще одно наблюдение. Как уже отмечалось, большинство афганцев с надеждой встретило избирательную президентскую кампанию, но затягивание с подсчетом голосов, сокрытие многих и выпячивание мнимых нарушений, подтасовка бюллетеней подрывают доверие к результатам выборов. Население укрепляется во мнении об ангажированности правительства, коррумпированности организаторов выборов, беспрецедентном давлении Вашингтона с целью получения желаемого результата. Доверие к властям всех уровней остается на крайне низком уровне.
Многие даже высокопоставленные афганцы уверены, что «президентом страны будет тот, кого захочет поставить Америка». При этом абсолютное большинство собеседников демонстрировало неприкрытое негативное отношение к Вашингтону и его сателлитам.
Так, высокопоставленный, хорошо информированный источник из числа спонсоров нескольких кандидатов заявил, что по итогам подсчета голосов после первого тура доктор Абдулла набрал 56 процентов, но этот результат был дезавуирован путем «обнаружения многочисленных нарушений». Американцы опасаются, что после избрания на пост президента доктор Абдулла будет менее управляем и слишком близок к России.
В то же время американских заказчиков не очень радует и второй кандидат – Ашраф Гани, который хоть и преподавал в университетах США, имеет американский паспорт, но отличается националистическими взглядами, непредсказуемостью, а порой и слишком резкими эмоциональными реакциями.
Второй тур голосования прошел 14 июня. Большинство политологов сходится во мнении, что если бы подсчет голосов проводился прозрачно, при широком общественном контроле, то доктор Абдулла стал бы президентом. Абдулла Абдулла очень опытный, взвешенный политик, способный на компромиссы, он не замешан в коррупционных скандалах, настроен поддерживать тесные отношения, в первую очередь, с соседними странами, отличается здравым смыслом, целеустремленностью, принципиальностью и умением договариваться, что в условиях Афганистана является одной из важнейших черт для руководителя страны, поскольку ни за одним из кандидатов нет подавляющей силы, которая могла бы стабилизировать и удержать ситуацию под контролем на продолжительный период.
Другая опасность состоит в том, что в обоих случаях страну подстерегает опасность раскола. Пуштунские племена воспринимают доктора Абдуллу как представителя национальных меньшинств, выходца из Панджшера, хотя он по отцу является пуштуном. И если он не будет их постоянно «подкармливать», то они могут принять оппозиционную сторону.
Большинство влиятельных северян занимают еще более категоричную позицию. Для них Ашраф Гани в силу указанных качеств — неприемлемая фигура. В частных беседах они всерьез заявляли о намерении отделиться от остальной части страны, проведя границу по Салангу, создать параллельное правительство. На данном этапе этот сценарий все еще является реальным. С учетом этого можно обоснованно предположить, что для Афганистана доктор Абдулла мог бы стать более стабилизирующей фигурой. Во всяком случае, не раз приходилось наблюдать, как в Панджшер приезжали многочисленные пуштунские делегации из Кандагара, Гильменда и других южных провинций для «совета с доктором Абдуллой».
Еще одна важная деталь. В разговорах с представителями избирательных штабов главных кандидатов было однозначно заявлено, что они намерены подписать «военное» приложение к Договору о безопасности, что узаконит пребывание некоторого контингента войск США и НАТО еще на продолжительный период.
Надо также отметить, что в условиях объявленного вывода иностранных войск уровень влияния России в Афганистане и всем регионе значительно возрастает. Наша страна выражает уважение к волеизъявлению афганского народа и намерена взаимодействовать с любым законно избранным президентом. Большинство афганцев связывает свои надежды на будущее с возвращением, прежде всего экономическим, России в их страну. К тому же не афишируемое противодействие западных стран российским предпринимателям в Афганистане также должно уменьшиться. Видится важным, чтобы Россия рационально использовала этот шанс. В противном случае в стране вновь могут оказаться крупные формирования исламистов, международных террористов, легализуются мировые наркокартели, вновь потребуются громадные ресурсы и людские жизни для их обуздания. Сегодня Афганистан в очередной раз стоит на перепутье, и, по мнению ветеранов, Россия не должна от него отворачиваться.
ВЯЧЕСЛАВ НЕКРАСОВ
Кабул, Мазари-Шариф, Меймене, Панджшер
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
ДУБНОВ Аркадий 
НЕКРАСОВ Вячеслав 
ПЛАСТУН Владимир 
Джафар Хакпанах 
Омар НЕССАР