» Афганистан – Центральная Азия – Россия: опасный транзит и параметры взаимодействия (2005-2008 гг.)

Опубликовано: 30.10.2006 09:07 Печать

Автор: Сергей ЛУЗЯНИН

Российско-афганские отношения в сознании большинства граждан нашей страны ассоциируется с трагическим советским прошлым, воинами-интернационалистами конца 70-х – 80–х годов ХХ в., бесконечными внутренними войнами моджахедов начала 90-х, жестокими талибами и активными американцами, которые попытались там навести порядок после событий 11 сентября 2001 г., но как-то не очень эффективно. Сегодня Афганистан от нас и далеко, и близко. Далеко, потому что у России нет сегодня стратегических задач глубокого политического и экономического проникновения в эту страну.

«Демократию» и «безопасность» там, как известно, внедряют американцы, подготовившие и рекомендовавшие во власть нынешнего президента Хамида Карзая, избранного афганским народом в октябре 2004 г. Близко, потому что географически и политически России от Афганистана, к сожалению, никуда не уйти. На севере он соприкасается с Центральной Азией, имея общую границу с Туркменистаном, Таджикистаном и Узбекистаном. Его «присутствие» ощущается через возросший после 2001 г. (в 3 раза) поток наркотиков, деятельность радикальных террористических исламских групп в регионе. Дополнительная головная боль России и стран ЦА – отсутствие признаков стабилизации в самом Афганистане. Несмотря на усилия США, реальная президентская власть Х.Карзая распространяется только на столицу Кабул и ее окрестности. В остальных районах страны настоящие хозяева — полевые командиры, делающие бизнес на все возрастающем «экспорте» наркотиков по центрально-азиатским «коридорам», а так же набирающие новую силу талибы. В итоге, к середине 2006 г. сложилось, фактически, два Афганистана:

1) формальный, для американских отчетов о проведенных «демократических реформах» (парламентских и президентских выборах) и «борьбе» с радикальными исламистами; и 2) реальный с легализованной нарко — экономикой, реанимацией талибов и других экстремистских группировок, нищим, бесправным населением. Для России важны 4 момента, имеющие непосредственное отношение к нынешней специфике российско-афганских связей в центрально-азиатском контексте. Во-первых, учитывая общность антитеррористических задач РФ и США в Афганистане, российское руководство, в свое время, пошло на продолжение военной помощи Афганистану и развитие военно-технического сотрудничества (ВТС). До 2001 г., как известно, Россия оказывала большую военно-техническую поддержку войскам «Северной коалиции» Ахмад шаха Масуда, воевавшего против талибов. В 2003-2005 гг. по линии Минобороны российская сторона передала Афганистану на безвозмездной основе транспортной техники и другого военного имущества на сумму более 200 млн. долларов США. В конце 2005 г. были реализованы поставки еще на 30 млн. долларов США. В 2006 г. осуществляется ремонт самолетов и вертолетов ВВС Афганистана. В России действуют военные центры подготовки афганских офицеров.

Россия заинтересована в стабилизации положения в Афганистане, в укреплении администрации Х.Карзая и усилении эффективности действий афганских вооруженных сил против радикальных исламистов и террористов. Другие варианты – ослабление власти Х.Карзая и усиление конфликтного потенциала – прямым образом будет негативно влиять на Центральную Азию и российский Северный Кавказ. То, что уже было пройдено Россией и Таджикистаном в 1990-е годы Вброшенная в 2006 г. «The Daily Telegraph» информация, о, якобы, готовящихся в Афганистане закупках российских боеприпасов на сумму свыше 400 миллионов долларов, вызвала оживленную дискуссию среди российских и зарубежных экспертов. Российский эксперт по Афганистану Виктор Коргун не исключает такую возможность, считает ее вполне вероятной .

Учитывая, что афганская армия имеет на руках в основном российское стрелковое вооружение, и что после 2008 г. возможно сокращение американских войск в Афганистане, логично предположить желание Пентагона сейчас вооружить своих афганских союзников, что бы те смогли более эффективно противостоять талибам и другим исламским экстремистам без помощи американцев. Во-вторых, «наркотическая тема», которая на сегодняшний день, пожалуй, самая острая и в российско-афганских отношениях, и для отношений в системе Афганистан – Центральная Азия. Россия оказывает содействие новому афганскому правительству в его борьбе против наркобизнеса. Достигнута договоренность с Москвой об открытии в Кабуле постоянного представительства российской организации, возглавляющей и координирующей вопросы борьбы с наркотиками, — Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН). Специалисты ФСКН делятся опытом со своими афганскими коллегами по одной из главных проблем Афганистана — недопущению превращения страны в наркогосударство. В Москве, Вашингтоне и Кабуле понимают, что необходимо усиление борьбы с выращиванием, производством и контрабандой наркотиков в Афганистане. Однако, универсальный механизм, учитывая неудачный латиноамериканский (колумбийский) опыт, борьбы с этим явлением на всех этапах (от выращивания до реализации) пока, к сожалению, не создан.

Специфика афганского опыта связана с тем, что США во время антиталибской операции 2001 г. сознательно не бомбили маковые поля, хотя все карты их точного расположения были переданы российскими спецслужбами Пентагону. Сегодня, неофициально, американская директива «не трогать афганских наркобаронов» продолжает работать. Объясняется это американцами тем, что уничтожение посевов, якобы, может спровоцировать социальный системный взрыв в стране. Поскольку уничтожение посевов мака лишит афганских крестьян единственных доходов, а других экономических занятий, кроме выращивания опия, у них нет. Специальные программы ООН и других международных организаций по изменению аграрной структуры Афганистана не дают никаких результатов, поскольку в любом случае производство и продажа опия сырца в десятки раз рентабельнее, чем иное сельскохозяйственное производство. К сожалению, реальной альтернативы афганской наркоэкономике пока ни у Х.Карзая, ни у американцев на сегодняшний день нет. Не случайно, афганский президент на представительном европейском Форуме по восстановлению Афганистана в апреле 2005 г. официально заявил, что «50% афганской экономики основаны на доходах от наркотиков», и что установление стабильности и безопасность в стране «остаются пока за пределами возможного».

Международное сообщество, тем не менее, предпринимает шаги, включая и Россию, по смягчению остроты проблемы. В 2001 – 2004 гг. создан механизм международно-правового и финансового восстановления Афганистана. В 2006 г. прошла Лондонская конференция по Афганистану, которая подвела итоги четырёхлетнего Боннского процесса восстановления страны. В-третьих, прямое воздействие проблемы афганского долга (10,6 млрд. долл.) на российско-афганские отношения. Сумма долга, который образовался еще в период советско-афганских отношений, долгое время была предметом острых споров и разногласий Москвы и Кабула. Афганские руководители, периодические приходившие к власти на протяжении 90-х годов (кроме талибов, которые эту проблемы не обсуждали вообще), наоборот, считали, что Россия должна возместить Афганистану материальный ущерб, вызванный вводом советских войск. Однако, после 2001 г. новая администрация Афганистана изменила позицию – она признала наличие долга, что, однако, совершенно не означало, что она готова была его выплатить. Выплата такой суммы была в принципе невозможна для Афганистана, учитывая состояние его экономики. Требовался иной подход к решению проблемы.

В ходе переговоров В.Путина и Х.Карзая в Астане, в январе 2006 г. (празднования по случаю избрания президента Н.Назарбаева) такой подход был найден. Два основных принципа легли в его основу. 1) Россия была готова полностью аннулировать долг в обмен на предоставление российскому бизнесу конкретных преференций. Причем, В.Путин сам сформулировал, что было бы для России предпочтительным – предоставление России прав на геологоразведку и добычу нефти, газа, полезных ископаемых. 2) Россия была согласна аннулировать долг в рамках механизма Парижского клуба, в контексте международной инициативы по облегчению долгового бремени беднейших стран с высоким уровнем задолженности (HIPC). В ходе Лондонской международной конференции по Афганистану, состоявшейся 31 января – 1 февраля 2006 года, Афганистан согласился рассматривать проблему своей задолженности России в рамках Парижского клуба. В марте 2006 года между президентами России и Афганистана состоялся обмен посланиями, в которых они приветствовали принятие на Лондонской международной конференции Соглашения по Афганистану.

Резюмируя долговую тему, следует подчеркнуть, что Россия учла печальный иракский опыт, когда она, в одностороннем порядке аннулировав долг, рассчитывала получить права на развитие нефтяного бизнеса в Ираке, но ее надежды оказались напрасными. Новая «методология» позволяет Москве, с одной стороны, опираться на правовую базу в реализации своих экономических интересов в Афганистане, а с другой, позиционировать себя в выгодном международном свете, как страна, которая вместе с другими членами Парижского клуба, выполняет важную гуманитарную миссию помощи беднейшим странам мира.

В-четвертых, реальная торговля. Афганистан пока для большой торговли и крупных инвестиций с Россией не готов. Товарооборот составляет чуть больше 100 млн. долл. Возможно, что более перспективным для России будет развитие российского мелкого и среднего бизнеса. Многое, как отмечает российский эксперт В.Сажин, будет зависеть и от самой России, от того, «готова ли она, поняв и оценив сложнейшую ситуацию Афганистане, быть инициатором углубления и расширения российско-афганских связей». . Итоги и перспективы российско-афганских отношений и политики других держав в 2006 – 2008 гг.

1. Для России Афганистан остается не приоритетным в плане реализации ее стратегических интересов. Однако держать оборону против наркотиков и террористов России вместе с государствами Центральной Азии придется. РФ пока продолжает уходить из Афганистана в политическом плане, теряя эту страну. Причем, именно россияне имеют наиболее богатый опыт сотрудничества (и позитивного, и негативного) с афганцами. Несмотря на все трагические страницы истории российско-афганских отношений, к русским афганцы в основном испытывают чувства симпатии.

2. Китай в период 2006 – 2008 гг. – будет более активно на уровне двусторонних отношений «пробиваться» в Афганистан, используя, как политические, так и свои экономические ресурсы, включая возможности военно-технических поставок. В пользу этой версии говорят и результаты официального визита Х.Карзая в КНР 19 – 21 июня 2006 г. Один из результатов визита – углубление военного сотрудничества КНР с Афганистаном. Данная тенденция тактически выгодна России, так как позволяет через Китай решать вопросы поддержания безопасности в зоне интересов ШОС. Вектор «ШОС – Афганистан» просматривается, но пока недостаточно рельефно. Хотя и существует специальная рабочая группа.

3. Турция и Пакистан так же усилят политику проникновения в Афганистан. Одновременно, активизируются и центрально-азиатские республики, особенно Таджикистан и Узбекистан, которые активно осваивают рынок Афганистана, в первую очередь в его северных провинциях. 4. Линия «ОДКБ – Афганистан» для России по тактическим соображениям, видимо, более предпочтительна, чем активность ШОС в этой стране. Главным военно-политическим ограничителем по обоим векторам (ШОС – Афганистан и ОДКБ – Афганистан) является американская военно-политическая монополия в исламской республике. Однако, стратегически уход США из Афганистана невыгоден России. У Москвы нет пока достаточных военных и политических ресурсов, что бы попытаться да же частично заменить США в Афганистане. И да же в случае их появления перенос российской военно-стратегической активности не представляется целесообразным. Оптимальным выглядит сотрудничество России и США в Афганистане, как на двустороннем уровне, так и в рамках коллективных региональных проектов (ШОС, ОДКБ, НАТО).

Россия