» Трансафганский газопровод выгоден и полезен России
Опубликовано: 10.10.2002 11:37 Печать
На мой взгляд, московская пресса в отличие от западной явно недооценила событие, произошедшее совсем недавно в российско-туркменских отношениях. Между тем оно, это событие, по всей вероятности, окажет очень серьезное, если не решающее влияние на весь характер двусторонних связей на ближайшие, по крайней мере, годы. Встреча двух президентов в Кишиневе подтверждает этот тезис.
В конце второй декады сентября в ходе блиц-визита в Ашхабад российского министра энергетики Игоря Юсуфова сторонам удалось выйти на предметные договоренности по определяющим стратегическим направлениям взаимодействия. Среди них следует выделить в первую очередь взаимное согласие на возобновление поставок в Россию туркменского природного газа (в годовом объеме 10 млрд. кубометров, начиная с 2005 года, и с возрастанием до 20 млрд. кубометров к 2008 году), хлопкового волокна, участие России в добыче газа на туркменском шельфе Каспия на условиях Соглашения о разделе продукции, совместное строительство газопровода вдоль восточного берега Каспийского моря, реконструкцию перерабатывающих отраслей туркменской экономики силами и средствами российских компаний, сотрудничество регионов и хозяйствующих субъектов двух стран. Парафировано соответствующее соглашение, которое с учетом его масштабности будет подписано на уровне глав государств или правительств. Образована постоянно действующая Межправительственная комиссия в составе представителей десятков министерств, ведомств и компаний, которая будет заниматься реализацией достигнутых договоренностей.
Спустя несколько дней после поездки Юсуфова президенты Сапармурат Ниязов и Владимир Путин в ходе телефонного разговора назвали договоренности по основным направлениям взаимодействия «знаковыми». «Знаковость» эта не столько в объемах и сроках — почти что революционных на фоне нынешних, весьма скромных показателей торгово-экономических связей между двумя странами, сколько в том, что отныне Туркмения и Россия не хотят, да и не могут, наверное, более видеть друг в друге «естественных» конкурентов, в первую очередь на рынке энергосырья, — ни в масштабах СНГ, ни в мировых. Речь идет об изменении базовых принципов, если угодно, смене самой идеологии экономических взаимоотношений, долгое время остававшихся в плену стереотипов и шедших как бы в отрыве от вполне благополучного развития связей политических.
Причин такой амбивалентности несколько. Среди главных и объективных — это, конечно, связанный с распадом СССР обвал экономических связей между двумя новыми независимыми государствами и резкая смена ими своих внешнеэкономических приоритетов, вернее, та поспешность, с которой это было сделано. Немалую «лепту» внесло и внезапное «новое прочтение», возможно, и актуальное для 80-х годов XIX века, но недопустимое для механического переноса через сто лет геополитических постулатов в стиле «Большой Игры». Как результат — российско-туркменские торгово-экономические связи в середине — конце 90-х годов демонстрировали удручающе низкие для потенциала двух стран цифры. По данным кабинета министров Туркменистана, товарооборот с Россией составлял: в 1996 году — 134,77 млн. долл. США, в 1997 — 225,8, в 1998 — 160,86, в 1999 — 210,83 млн. долл. В 2000-м, когда Россия закупила большие объемы туркменского газа, оборот достиг почти 1 млрд. 300 тыс. долл., но в следующем, 2001-м, опять упал до 493 млн. долл. И это на фоне куда более внушительных цифр товарооборота с Турцией, Украиной, Соединенными Штатами.
В мае 2000 года только что избранный Президент России Владимир Путин нанес визит в Туркменистан. Это была одна из первых зарубежных поездок Путина в качестве главы государства, что было в Ашхабаде оценено по достоинству. Тогда же туркменский и российский лидеры впервые заговорили о необходимости исправления ситуации и переводе всего комплекса торгово-экономических связей, прежде всего в стратегической для обеих стран топливно-энергетической сфере, в русло нормального, трезвого и прагматичного партнерства.
Позитивная тенденция, подкрепленная уже упомянутыми крупномасштабными закупками туркменского газа Россией в том же году, нашла свое продолжение в ходе состоявшейся рабочей поездки в Москву президента Сапармурата Ниязова в начале 2002 года, которая подтвердила сдержанно-оптимистические оценки по поводу серьезности стремления двух стран к взаимному сближению в сфере ТЭК. По крайней мере сама тональность переговоров Ниязова с Путиным, вполне однозначные, хоть и несколько обтекаемые формулировки в подписанном тексте совместного коммюнике отразили обоюдную заинтересованность Туркмении и России в объединении усилий по выработке взаимоприемлемой схемы реализации своего топлива на внешних рынках. Наконец в подписанном в ходе проведения в апреле нынешнего года в Ашхабаде Каспийского саммита 10-летнем Договоре о дружбе и сотрудничестве между Туркменистаном и Российской Федерацией эта тема была уже вынесена в отдельную статью, в которой указывалось, что «Высокие Договаривающиеся Стороны расширяют сотрудничество в топливно-энергетическом комплексе — переработке, транспортировке и реализации углеводородного сырья, строительстве, реконструкции объектов нефтегазового комплекса и его инфраструктуры, рациональном использовании и дальнейшем развитии имеющихся трубопроводных систем, а также осуществлении проектов новых экспортных трубопроводных направлений».
Таким образом, на высшем политическом уровне был ясно задекларирован отход от патовой ситуации, в которой оказались два крупнейших газодобывающих государства. Теперь дело было за специалистами, которые и приступили к наполнению процитированной статьи Договора конкретным содержанием. Своеобразный поворот этому процессу придала реанимация проекта Трансафганского трубопровода, договоренность о котором была достигнута в Исламабаде между главами Туркменистана, Пакистана и Афганистана спустя месяц после подписания российско-туркменского Договора.
Вокруг «трансафгана» в общем контексте отношений между Ашхабадом и Москвой сломано уже немало копий, в том числе и на страницах печати. Суть их в основном сводится к следующему: с реализацией этого проекта Туркмения освободится от тотальной российской транзитной зависимости в поставках своего газа на международные рынки. И с этим трудно не согласиться. Туркмения, исповедующая уже упомянутую «многовариантную» стратегию экспорта своих углеводородов, действительно стремится разнообразить маршруты и видит так называемый северный (российский) путь поставок «голубого топлива» отнюдь не в качестве единственного. Однако совершенно ошибочны выводы, которые зачастую делаются из этого посыла: что любые альтернативные маршруты, и трансафганский в том числе, для России невыгодны и, более того, даже опасны. Дескать, это приведет к потере влияния в регионе, «вытеснению», «геополитическому поражению» и т.п., то есть используются все те же затертые штампы, которые не проставил на данной теме разве что ленивый политолог или журналист. Трудно сказать, чего здесь больше — лукавства, инерции мышления или цинизма: все же на дворе XXI век и формула «не пущать» безнадежно устарела.
Осмелюсь предположить, что Трансафганский газопровод рано или поздно, с участием России либо без оной, построен будет. А также утверждать, что это не только не опасно, но, напротив, выгодно и полезно самой России, так как напрямую отвечает ее интересам в регионе, причем в стратегической перспективе. По крайней мере три фактора говорят в пользу этого вывода.
Первое. Трансафганский трубопровод способен дать серьезный импульс процессу социально-экономического возрождения Афганистана. По расчетам специалистов, от транзита туркменского газа по своей территории Афганистан может получать до 300 млн. долл. дохода ежегодно, более 12 тыс. рабочих мест будет создано только на первых стадиях реализации проекта. Это прямой и мощный удар по социально-экономической базе терроризма и религиозного экстремизма, вскормленных разрушенной экономикой, нищетой, безработицей и легкими наркоденьгами. России, стоящей сегодня на острие борьбы с международным терроризмом и наркопотоками, противостоящей им по периметру своих южных рубежей, нужен мирный и стабильный Афганистан, откуда никогда более не исходила бы угроза прямых или опосредованных террористических атак и тесно связанного с ними наркобизнеса.
Второе. Трансафганский газопровод — это не только «труба», но и параллельные ей коммуникации, транспортная инфраструктура, вспомогательные сооружения. Здесь России со своей недорогой, неприхотливой и привычной для афганцев техникой и оборудованием нечего бояться конкурентов, а доходы она может получать стабильные и немалые, учитывая серьезные масштабы строительства.
Третье. Подлинное восстановление своего престижа и влияния в регионе Россия сможет добиться именно участием — политическим, экономическим, техническим, финансовым — в региональных проектах, а не их блокированием. Причем участием целенаправленным, с прицелом на долгосрочную перспективу. Трансафганский проект мог бы послужить прообразом будущего «мирного проникновения» России в регион, а Туркмения, всегда это приветствовавшая, — своего рода плацдармом.
Обе страны объективно заинтересованы в расширении сотрудничества. Этому способствуют и реальные экономические потребности, и политические факторы, связанные с резким изменением общей ситуации в Центральной Азии после начала действий сил международной коалиции в Афганистане. Обоюдное осмысление новых реалий регионального развития диктует необходимость формирования устойчивого баланса, при котором взаимные интересы Ашхабада и Москвы, с одной стороны, и их взаимоотношения с третьими странами, с другой, не только не входили бы в противоречие, а, наоборот, были бы совместимы и сочетаемы.
В целом, как представляется, такие возможности сейчас существуют. У Туркмении и России нет каких-то непримиримых противоречий, которые омрачали бы их двусторонние отношения. Напротив, в активе десятилетних связей в качестве суверенных государств — крупные вехи, ставшие одним из наиболее удачных на постсоветском пространстве примеров цивилизованного и взаимоуважительного «развода». Так, Россия одной из первых в мире признала и поддержала нейтралитет Туркмении. Именно эти две страны первыми среди государств СНГ подписали документ о двойном гражданстве, сняв таким образом весьма болезненную для некоторых других государств Содружества проблему. Столь же спокойно и уважительно были решены политические, технические и организационные вопросы, связанные с выводом с территории Туркмении на основе ее нейтрального статуса военнослужащих РФ и сотрудников российской пограничной службы. Урегулирован порядок взаимных поездок граждан двух стран, согласованы механизмы защиты прав переселенцев и многое другое.
Сегодня два государства привержены целям создания мирной, стабильной и безопасной Центральной Азии при четком осознании своего места и роли в этом процессе. И потому в диалоге Ашхабада и Москвы, скорее всего, уже не будет места ни широким жестам, ни так называемым привилегированным отношениям, вызывающим порой косые взгляды тех, кто по каким-то причинам этих привилегий лишен. На смену им приходит прагматизм, здравый смысл и трезвый расчет, которые отнюдь не мешают Туркмении и России видеть друг в друге важнейших политических и экономических партнеров, близких и дружественных соседей.
Сергей Маховиков
Источник: Парламентская газета