» Воинские преступления в Афганистане как орудие кампании против переговоров с «Талибаном»

Опубликовано: 29.01.2012 23:20 Печать

Автор: ХАНОВА Наталия

Недавние утечки информации о воинских преступлениях, совершённых служащими НАТО в Афганистане, привлекли широкое внимание мирового сообщества. Небольшой временной интервал в публикации сообщений в западных СМИ и аморальный характер преступлений, не подлежащий объяснению мотивации виновных синдромом посттравматического стресса, не исключает вероятности того, что распространение данной информации имело целенаправленный характер и являлось средством подковёрной политики.

Напомним, что в первой половине января в открытых интернет-источниках появилась видеозапись осквернения тел убитых афганцев американскими военными. Скандальный видеоролик был широко растиражирован средствами массовой информации.

Неделю спустя в прессе появились сообщения о случае совращения афганских детей британскими солдатами, также связанном с компрометирующими видеозаписями, которые сами обвиняемые показывали сослуживцам.

Оба происшествия получили широкую известность за счёт деятельности СМИ, несмотря на очевидное стремление представителей НАТО, а также США и Великобритании пресечь распространение информации. Таким образом, представители американских и британских войск были вынуждены публично признать факты преступлений, чтобы осудить их и сообщить о ведущихся расследованиях.

Преступления военных, ставшие орудием информационной кампании, коренным образом отличаются от убийств мирного населения в ходе боевых операций. Случаи потерь среди гражданского населения в боевых действиях являются достаточно распространённым явлением в Афганистане. Несмотря на то, что гибель мирных жителей, в том числе женщин и детей, в ходе операций с участием иностранных войск становится основанием для проведения акций протеста и демонстраций, ситуации в итоге не выходят за рамки обыденных случаев, повседневных трагедий афганской войны. Более того, в отличие от подобных инцидентов, воинские преступления объективно являются умышленными, и, в отличие от гибели мирного населения, их нельзя списать на ошибки командования, недостаточную скоординированность действий и другие обстоятельства, смягчающие вину участников.

Таким образом, воинские преступления неизбежно воспринимаются афганским населением как исключительные события, дольше остаются в памяти лиц, не связанных с жертвами этих событий, и становятся поводом для более активных протестов.

Задачей подобной информационной кампании не может являться простое психологическое давление на противника, подрывающее боевой дух повстанцев и способствующее росту уверенности в поражении «Талибана», поскольку цена выполнения подобного плана была бы слишком высока. Новости о воинских преступлениях подорвали доверие и уважение всего афганского населения к войскам НАТО, увеличились риски атак против иностранных сил – возможно, не только военных подразделений, но и гражданских учреждений. Сообщения о военных успехах афганских и коалиционных сил, потерях боевиков и случаях вступления повстанцев в программу примирения, обычно носящие скорее рационально-статистический, чем эмоциональный характер, являются не такими запоминающимися, но и не представляют столь большой угрозы.

Опасность, которой подвергаются войска МССБ, свидетельствует о том, что моральное подавление повстанцев является не главной целью, а скорее побочным эффектом кампании, имеющим в том числе и глубоко негативные последствия. Более вероятным мотивом поиска и открытой публикации сообщений, компрометирующих военных НАТО, является срыв ведущихся переговоров с руководством повстанческого движения «Талибан».

С учётом планов вывода войск из Афганистана, потерь в рядах вооружённой оппозиции и неприемлемости для США требований, выдвигаемых талибами в ходе предварительных переговоров (к примеру, освобождения афганских узников, отбывающих заключение в тюрьме Гуантанамо), переговоры, вероятно, были восприняты американской стороной как бесперспективные. Тем не менее, прямой отказ США от продолжения переговоров был бы признанием в слабости, и ведущаяся информационная кампания направлена на снятие ответственности с американской стороны за срыв переговоров, в том числе и для представления «Талибана» как разжигателей вражды и противников мира в Афганистане.

Тем не менее, принятые меры повлекли за собой не предвиденные ранее трудности. Изначально представители «Талибана» достаточно сдержанно отреагировали на первое из данных воинских преступлений. Вопреки опасениям Высшего совета мира, талибы, назвавшие поступок американских военных варварским, тем не менее, заявили, что данное происшествие не будет препятствовать переговорам с США.  Поскольку данное утверждение, получившее широкий резонанс в мировых СМИ, не было опровергнуто талибами, нет оснований сомневаться в его достоверности.

Заявление талибов, распространенное в интернете 13 января и оставшееся практически незамеченным, было уклончиво озаглавлено «Замечания Исламского эмирата касательно видео, раскрывающего правонарушения американцев» и было направлено в первую очередь против военного присутствия США.

Повторное заявление под заголовком «Ещё одно варварское деяние американских солдат», обвиняющее США в двойственном отношении к правам человека, а, следовательно, ставящее под сомнение честность американской стороны в переговорах, было распространено талибами достаточно поздно – 18 января,  более недели спустя после появления в сети скандального видеоролика.

Реакция от «пресс-службы» талибов на случай совращения детей британскими военными, призывающая к мести иностранным войскам, поступила намного быстрее – два дня спустя  после появления первых сообщений о воинском преступлении в британской газете “Sun”.  Таким образом, можно сделать вывод о том, что первое время руководство «Талибана» стремилось не акцентировать внимания афганцев на преступлении иностранных военных, чтобы не повредить ведущимся переговорам с США, и вернулось к антиамериканской риторике лишь после серьёзного роста протестных настроений среди афганского населения.

С высокой степенью вероятности можно утверждать, что раскол в рядах «Талибана», вызванный неоднозначной реакцией руководства движения на видеозаписи, стал непредвиденным последствием для организаторов информационной кампании. Сделав своей целью срыв мирных переговоров с руководством повстанцев, они, как и сами талибы, не рассчитывали на уступки со стороны руководства движения.

Изначальное устное заявление представителей «Талибана», недвусмысленно говорящее о готовности руководства на идеологические уступки ради переговоров с США, вызвало протесты со стороны рядовых талибов и представителей низшего командования. В общении с прессой повстанцы из различных провинций выразили намерение продолжить борьбу с западными войсками вне зависимости от решения верховного командования, а также признав возможность неподчинения приказам руководства, в особенности со стороны молодых боевиков.  Таким образом, последствия сообщений о воинских преступлениях имели двойственный характер для вооружённой оппозиции: с одной стороны, в афганском обществе возросла симпатия к повстанцам, с другой – стремление талибского руководства к переговорам привело к падению его авторитета в рядах движения.

К акциям стихийного протеста, спровоцированным распространением сообщений о воинских преступлениях, вероятно, следует отнести расстрел французских военных в Каписе, осуществлённый 21-летним афганским солдатом.  В отличие от большинства случаев аналогичных атак, периодически производимых повстанцами, нападавшего удалось задержать живым. Изначально следствие полагало, что солдат состоял в движении «Талибан»,  но впоследствии представители коалиционных сил заявили об отсутствии каких-либо достоверных улик в пользу этой версии.  Сам арестованный, отрицающий свои связи с повстанческими движениями, сообщил следствию о том, что мстил иностранным военным за осквернение тел убитых и совращение детей.

Невозможно установить, сколько атак было подготовлено и совершено на территории Афганистана по сходным мотивам, но с уверенностью можно сказать, что убийство французских военных в Каписе было лишь самым громким из этих происшествий. Отсутствие в прессе сообщений о крупных акциях протеста против воинских преступлений само по себе является тревожным фактом, поскольку свидетельствует не об отсутствии возмущения, а о более скрытой и более опасной реакции.

Кроме того, следует учитывать, что гнев афганского населения может иметь и более отдалённые последствия, поскольку видеозаписи и сообщения разнообразных СМИ, компрометирующие действия иностранных войск, фактически являются готовым инструментом для пропаганды со стороны вооружённой оппозиции. Таким образом, утечка информации о подобных воинских преступлениях НАТО может побудить многих представителей афганской молодёжи, к вступлению в повстанческие движения.

Двойственность последствий рассмотренной информационной кампании и отсутствие её продолжения свидетельствует о том, что её организаторы убедились в неэффективности или опасности метода подобных провокаций. В настоящее время американская сторона стремится побудить «Талибан» к отказу от переговоров посредством выдвижения своих требований, которые талибы должны квалифицировать как неприемлемые. Свидетельством этого, в частности, является недавнее заявление спецпредставителя США по Афганистану и Пакистану Марка Гроссмана о том, что переговоры должны проходить под руководством афганских властей, поскольку «Талибан» позиционируют себя как правительство Афганистана и не желает участвовать в переговорах на высоком уровне с Кабулом.

Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции.

Политика