» Афганистан: переговоры в военном контексте

Опубликовано: 18.01.2012 11:30 Печать

Автор: МЕНДКОВИЧ Никита

Об авторе: Никита Андреевич Мендкович, эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА).


В конце 2011 года появились признаки активизации переговорного процесса между афганской вооруженной оппозицией и США. Большой резонанс получили слова американского вице-президента Джо Байдена, заявившего, что Соединенные Штаты не рассматривают Талибан в качестве стратегического противника. В свою очередь, талибы публично заявили о готовности к переговорам с США и намерении открыть свое официальное представительство в Катаре.


Общеизвестно, что Талибан имеет своих представителей во многих государствах региона, личности которых часто общеизвестны в политических кругах, однако предание той или иной «миссии» официального статуса происходит впервые, что указывает на необходимость ее легитимизации.


Официальный Кабул пока окончательно не определил свою позицию относительно участия в катарских переговорах, однако вступил в диалог с Исламской Партией Афганистана Гульбеддина Хекматьяра, чьи официальные представители прибыли в начале января в столицу страны. В прессе уже появились утечки о сущности возможных уступок сторон-участниц, что подразумевает взаимное прощупывание позиций.


Чтобы понять политические перспективы переговоров, мы попробуем рассмотреть военные итоги, с которыми стороны пришли к их началу. Это поможет определить силу позиций каждой из сторон, а также понять их цели и задачи.


Два года побед проправительственных сил


Нет сомнений, что проправительственным силам удалось добиться существенных успехов в течение последних двух лет. Используя свое численное, техническое и экономическое превосходство, они осуществляют тактику изматывания вооруженной оппозиции, навязывая ей череду боев, постоянно преследуя ее отряды. За последние 8 месяцев было уничтожено более 4,2 тысяч боевиков и примерно столько же – арестовано.  В числе арестованных за прошлый год было множество уездных и провинциальных теневых губернаторов талибов, а также ряд членов пакистанского руководства движения.


По статистике Международных сил содействия безопасности (МССБ), число атак за первые 11 месяцев 2011 года сократилось на 8% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Особенно улучшение ситуации видно по статистике осенних боев, когда число атак было на 21% ниже, чем осенью 2010-го. Процесс стабилизации в наибольшей мере затронул юго-западные провинции, где число атак сократилось на 29% за 11 месяцев, наиболее существенное его снижение произошло в ряде районов провинции Гельманд.


На западе страны с апреля по сентябрь 2011-го также зафиксировано стабильное снижение уровня атак относительно прошлого года, однако применительно к данному региону уровень безопасности достаточно трудно определить, ориентируясь только на этот показатель, так как число атак невелико и составляет около 3-4% от общеафганской военной активности.


Впрочем, косвенные данные подтверждают стабилизацию обстановки в западных провинциях. По отзывам ряда жителей Бамиана, дороги в Гор и Герат значительно безопасней, чем путь на Кабул.  Другим важным показателем успехов в сфере правопорядка являются случаи массового вступления боевиков в Программу примирения в Бадгисе. Там за последние несколько недель на сторону правительства перешли 20 группировок повстанцев общей численностью 380 человек, еще несколько сотен боевиков сложили оружие в провинциях Герат, Лагман, Кунар, Каписа и Гельманд. 


Всего, по нашим оценкам, за 2011 год в национальную Программу примирения вступили не менее 3 тысяч боевиков. Активизация Программы даже вынудила пакистанское руководство Талибана выпустить ряд специальных заявлений, в которых отрицалось участие сдавшихся в повстанческом движении.


Также талибам пришлось официально комментировать ситуацию на севере страны, где уровень атак непрерывно сокращается с июля 2011-го. По итогам серии успешных операций властей в провинциях Кундуз и Тахар  талибское руководство было вынуждено признать сокращение своей активности в регионе, мотивируя его необходимостью «тщательно планировать операции».


Наконец, есть косвенные данные о том, что талибы столкнулись с острой нехваткой оружия и боеприпасов, возможно, из-за череды раскрытия полицией «схронов» на основе показаний арестованных боевиков. Последнее время в пропаганде талибов появился заметный акцент на противостояние «иностранным оккупантам» плохо вооруженных, но морально сильных «моджахедов».  Инструкторы пакистанских лагерей по подготовке террористов активно используют лозунги вроде: «Наши смертники превращают свои кости в пули, тело во взрывчатку и кровь – в бензин».


Кроме того, наблюдается нехватка у боевиков такого важного ресурса, как общественная поддержка. По данным прошлогодних опросов, доля афганцев, испытывающих ту или иную симпатию к талибам, за год сократилась с 40% до 29%. Даже среди пуштунского населения страны симпатии к вооруженной оппозиции испытывают лишь 42% опрошенных, что гораздо меньше, чем в прошлые годы.  Основной причиной антипатии к талибам афганцы все чаще называют «убийства невинных людей».

Очевидно, что проправительственные силы добились важных побед, которые позволят более жестко проводить свою позицию на переговорах.


«Зона небезопасности» талибов


«Звездный час» Талибана середины 2000-х уже прошел, а властям удалось создать крупные зоны безопасности в большинстве регионов страны. Наиболее существенными потерями для талибов стало заметное уменьшение контролируемых ими территорий на западе и юго-западе страны, особенно – в Кандагаре и Гельманде. Сокращение посевов опийного мака во многих гельмандских уездах также может быть одной из причин финансового кризиса вооруженной оппозиции, который намечается уже сейчас.


Однако для Талибана еще далеко не все потеряно. В противовес правительственным зонам безопасности вооруженной оппозиции удалось создать на востоке страны своего рода «зону небезопасности», группу провинций, территория которых находится под преимущественным контролем талибов или ситуация в которых дестабилизирована из-за боевых действий сверх всякой меры.

Понятие этой зоны условно, она примерно соответствует Восточной зоне командования МССБ (RC(E)), но включает и некоторые другие территории, например, часть уездов провинции Вардак. В частности, под постоянной угрозой нападения талибов находятся трассы, соединяющие эту провинцию с Кабулом.
В этих местах уровень влияния талибов разительно отличается от «среднеафганского». По оценкам местных властей, на ноябрь в Логаре вооруженная оппозиция контролировала до 80% территории, в Нуристане – около 75%, в Каписе – не меньше половины.  В Нанагархаре и Каписе в 2011 г. созданы крупные нелегальные плантации опийного мака, составляющего экономическую базу движения.  Практически во всех уездах, контролируемых талибами, действуют теневые властные структуры движения, очень велико влияние «шариатских трибуналов».


В Газни, несмотря на сравнительную удаленность от пакистанской границы, ситуация ухудшилась в наибольшей степени. Талибан удерживает под контролем большую часть уездов. По отзывам местных жителей, талибы открыто появляются даже в административном центре провинции, на некоторых местных радиостанциях транслируются музыкальные ролики движения.


В большинстве уездов талибы создали систему судебных и финансовых властных теневых структур, положение которых достаточно стабильно. Многим из функционеров Талибана в Газни подолгу не приходится брать в руки оружие.  Ситуация усугубляется пассивностью местных властей, которые предпочитают не бороться с террористами, а договариваться с ними. В этой провинции чиновники позволили насадить в провинциальных школах идеологию Талибана, фактически отдав среднее образование под контроль экстремистов.  Сам губернатор, Мусса Акбарзада открыто признается в том, что поддерживает контакты с местными боевиками.

Нуристан – одна из немногих восточных провинций, где талибам приходится вести упорные бои, что позволяет властям даже добиться некоторого улучшения ситуации. Летом талибы полностью контролировали в этой провинции 6 из 8 уездов, однако к концу ноября, по признанию самих талибов, под их полным контролем оставалось лишь 3 уезда, а еще в трех они вели упорные бои в сельской местности и на коммуникациях противника. 


Однако в целом проправительственным силам пока не удалось выработать универсального метода борьбы с вооруженной оппозицией в регионе. По имеющимся данным, в 2009-2011 гг. 44% «ночных рейдов» МССБ проводились на территории восточных провинций, там же был уничтожен 41% боевиков, убитых при их проведении на всей территории Афганистана.  Но ситуация только ухудшалась: за первые 11 месяцев 2011 года число атак, произведенных талибами на востоке страны, выросло на 20%. Особенно интенсивные боевые действия шли этой весной в провинции Нуристан.


Успехам талибов на данном направлении способствует ряд факторов. Прежде всего, близость пакистанской границы и баз вооруженной оппозиции на территории пуштунских районов соседней страны. Это создает короткие коммуникации с «тылом», возможность отступления за границу афганской юрисдикции и поддержки со стороны пакистанских талибов в приграничных боях. Наконец, в данном регионе Талибану и ИПА удалось добиться тактического союза и провести ряд совместных операций против МССБ и проправительственных сил.

Кроме того, на этом направлении движение сосредоточило наиболее квалифицированные кадры: большинство теневых губернаторов Востока – участники гражданской войны 1990-х, выпускники пакистанских медресе, опытные командиры и администраторы. 


Созданная их усилиями «зона небезопасности» – рубеж Талибана, его основной актив на предстоящих переговорах.


Хасавюртский синдром


Наравне с чисто политическим значением «зона небезопасности» – это плацдарм талибов для блокирования Кабула с Севера и Востока, а затем – наступления на столицу. Захват оппозицией города может привести к повторению событий 1989 – 1992 гг.. Напомним, тогда режим НДПА пал до захвата всей территории Афганистана оппозицией, ведь взятие Кабула запустило процесс распада государственных институтов в стране.


Сейчас подобной операции препятствуют американские войска, располагающиеся в центральной части Афганистана. Их боеготовность и оснащение значительно лучше, чем у отрядов талибов, поэтому они с легкостью смогут удержать контроль над городами и военными базами даже в условиях окружения.


Впрочем, шансы для реализации этого плана значительно повышаются после вывода боевых подразделений иностранных войск в 2014 году. Боеготовность и, что немаловажно, моральное состояние Афганской национальной армии значительно ниже, что может особенно ярко проявиться в условиях блокирования баз и городов. Возможно, оппозиции даже удастся добиться перехода некоторых частей на свою сторону.


Однако для этого «зону небезопасности» надо сохранить в неприкосновенности в течение двух лет. Одним из возможных тактических решений является инициация переговорного процесса с целью добиться прекращения огня или хотя бы отказа МССБ от масштабных операций в восточных провинциях. Подобная тактика была эффективной в ходе чеченской войны 1994 – 1996 гг., когда экстремисты смогли навязать властям серию переговоров о прекращении огня, позволявших боевикам перегруппироваться и восстановить силы для новых боев. Так, в частности, террористам удалось подготовить и осуществить штурм Грозного 1996 года.

На то, что афганские талибы могут попытаться повторить этот опыт, указывает ряд признаков. Прежде всего, это заявления «пресс-секретаря» Талибана К. Ю. Ахмади о том, что следующей задачей движения является отработка тактики захвата военных баз и административных центров.


Примером таких попыток могут служить нападения на базы МССБ и АНА в уездах Бармаль (Пактика) и Мохаммад Ага (Логар).  Обе атаки завершились провалом и даже не повлекли жертв среди иностранцев, причем бармальская операция привела к крупным потерям атакующих талибов. Однако, имея достаточно времени, Талибан вполне может выработать более эффективные тактические схемы и попытаться использовать их после вывода иностранных войск.


***


Понятно стремление любого общества к разрешению внутренних конфликтов мирным путем, однако подобное решение проблемы не должно становиться самоцелью. Иначе общество может прийти к ситуации постоянных уступок власти и большинства перед агрессивными меньшинствами.


Подобный путь может привести к ряду тактических успехов: например, чиновникам Газни удалось, несмотря на все трудности, добиться возрождения среднего образования, что является одним из предметов их законной гордости.  Однако в результате компромисса провинциальных властей с талибами для последних Газни превратилось в одну из главных опорных баз.


Провинциальный опыт показывает, сколь осторожными нужно быть в переговорах с вооруженной оппозицией, чтобы они не превратились в ее политическую победу в проигранной ей войне.


Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.


Фото: familysecuritymatters.org


Быстрая доставка материалов в Telegram

Безопасность

Другие материалы

Главные темы

Авторы

КАЗАНЦЕВ Андрей
Анита АХМАДИ
ХАНОВА Наталия
ОКИМБЕКОВ Убайд
НЕКРАСОВ Вячеслав
СЕРЕНКО Андрей
Все авторы