» Бабрак Кармаль до последнего вздоха верил в правоту избранного им пути

Опубликовано: 13.12.2010 10:09 Печать

Автор: ПЛАСТУН Владимир

Об авторе: Владимир Никитович Пластун — профессор Кафедры востоковедения Новосибирского госуниверситета, доктор исторических наук.

Руководители политических партий и главы государств всегда подвергались ожесточённой, а порой и унизительной и не всегда обоснованной критике. Причём к таким выпадам прибегали не только зарубежные политические противники, но и сами вчерашние однопартийцы.

Что касается Афганистана, то западная печать с критикой обрушилась сначала на 1-го генерального секретаря ЦК НДПА Нур Мухаммада Тараки за его просоветскую позицию, а затем на 2-го генсека – Хафизуллу Амина, обвинявшегося в диктатуре, массовых репрессиях (справедливо) и даже сотрудничестве с ЦРУ (не доказано).

Третьим генеральным секретарём ЦК НДПА стал Бабрак Кармаль, занявший этот пост при поддержке советского руководства в декабре 1979 года. Учитывая разразившуюся в стране гражданскую войну и беспрецедентное иностранное вмешательство во внутренние дела Афганистана, на его плечи легла огромная ответственность за судьбу страны и народа.

С позиций сегодняшнего дня трудно сказать, в каком направлении развивались бы события в этой стране, если бы у Б. Кармаля были достаточные возможности для выработки и осуществления политики, соответствующей реалиям той сложнейшей ситуации. На основании анализа опубликованных ещё в дореволюционное время материалов можно утверждать, что он имел собственное видение развития Афганистана по пути модернизации и демократии. Это только на Западе установившийся после военного переворота в Кабуле 27 апреля 1978 года режим называли коммунистическим. Ни один из руководителей нового Афганистана никогда не объявлял себя коммунистом. Речь шла о строительстве общества «свободного от эксплуатации человека человеком». Как писал известный востоковед-афганист М. Ф. Слинкин, Б. Кармаль обращался к социализму потому, что «видел в нём альтернативу жестокому, бездуховному, антигуманному капиталистическому общественному устройству». В то же время, «разделяя идеи марксизма, он решительно выступал против немедленной социализации Афганистана, считая, что эта страна совершенно не созрела и не готова для подобного рода волюнтаристских экспериментов».

Однако в присутствии советских войск, окружённый всесильными, но очень далёкими от понимания афганской ситуации советниками, он был не в силах направлять ход событий в нужное русло. Уже после своей вынужденной отставки, находясь в Москве, он с полным основанием заявил в одном из интервью: «Я не являлся руководителем суверенного государства. Это было оккупированное государство, где реально правили вы… Я шагу не мог ступить без ваших советников». Он высказывал возмущение непониманием «советскими товарищами» специфики Афганистана и жёстким давлением на него со стороны наших силовиков. Те же высокопоставленные советники и дипломаты списывали на афганское руководство во главе с Б. Кармалем собственные явные просчёты и ошибки, создавали в Москве образ Кармаля как личности колеблющейся, нерешительной и неспособной к реализации выработанной в Москве политики национального примирения. Из него фактически сделали «козла отпущения». К дискредитации Б. Кармаля как человека и политического деятеля приложили руку не только его оппоненты в партии…

30 марта 1986 г. Б. Кармаль был доставлен специальным самолётом в Москву, где ему в вежливо-категоричной форме предложили добровольно уйти в отставку «во имя высших интересов страны», передав свои полномочия доктору Наджибулле. 4 мая Б. Кармаля освободили от должности генсека по принятой в советские времена формулировке «по состоянию здоровья», а в ноябре отправили в СССР «на лечение».

Тяжело переживая оторванность от родины, Б. Кармаль неоднократно обращался к советскому руководству с просьбами о его возвращении в Афганистан. В конце концов, его просьбу удовлетворили. Последние годы он жил в Хайратане. Я видел его там, беседующим с местными жителями, но подойти к нему мне «не посоветовали» наши ребята из спецслужб, которые, видимо, одновременно отвечали за его безопасность. Вскоре проблемы со здоровьем у Б. Кармаля действительно проявились, и он был вынужден проходить курс лечения в Москве.

Последний раз я встретился с ним совсем незадолго до его кончины. Ко мне обратился его младший сын Кава с просьбой найти хорошего врача. Вместе с доктором, врачом высшей категории мы приехали на квартиру, располагавшуюся в здании партийной гостиницы бывшего Института общественных наук при ЦК КПСС. Вид у Б. Кармаля был ужасный. При диагнозе «церебральный атеросклероз с последствиями нарушения кровообращения и раковая кахексия (истощение)» он и не мог выглядеть иначе.

Умер Б. Кармаль в декабре 1996 года в Москве в 1-й Градской больнице (по другим данным – в Центральной клинической больнице на Рублёвском шоссе). Тогда ему исполнилось 68 лет.

На панихиде, состоявшейся в ЦКБ, ни одного высокопоставленного представителя кремлёвских властей я не заметил. Близкие родственники самолетом доставили его тело в Афганистан и похоронили, согласно завещанию, в Хайратане.

Следует подчеркнуть, что Б. Кармаль всегда с искренней симпатией относился к Советскому Союзу, как в начальный период своей политической деятельности, так и в годы остракизма, которому его подвергли бесцеремонные «советские друзья» и некоторые вчерашние однопартийцы и вроде бы единомышленники. Он до последнего вздоха верил в правоту избранного им пути, конечную цель которого видел в преобразовании афганского общества на демократических началах.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Фото: azmoonemelli.com

Кто есть кто?