» Афганистан.Ру в гостях у «Дома солдатского сердца»

Опубликовано: 09.02.2021 18:30 Печать

Для ветеранов вооруженного конфликта в Афганистане, и всех, кого он в той или иной мере коснулся, 15 февраля, сродни Дню Победы – праздник со слезами на глазах. В этот день многие обычные российские мужчины в возрасте 50–60 лет преображаются. Они надевают военную форму, именуемую «афганкой». На груди у некоторых тёмно-красным пятном проступают ордена Красного Знамени и Красной Звезды. У многих на форме медали «За боевые заслуги», «За отвагу», нашивки за ранения, юбилейные медали. В этот день чествуют ветеранов, воспевают былые подвиги, поднимают бокалы за воинское братство… На телеэкранах появляются ток-шоу и репортажи о событиях в Афганистане периода 1979–1989 годов. 15 февраля это еще и повод вспомнить о пережитом, о погибших товарищах, обсудить насущные проблемы «афганского» сообщества.

В канун этой даты 2021 года военный историк, доктор исторических наук Владимир Прямицын побывал с визитом в региональной общественной организации «Общество инвалидов войны в Афганистане «Московский Дом Чешира»». Без малого три десятилетия она занимается посильной помощью ветеранам боевых действий. С 2017 года здесь реализуется проект «Дом солдатского сердца», ориентированный на социальное сопровождение ветеранов боевых действий и решение проблем ампутантов, как наименее социально защищенной категории ветеранского сообщества России. Специально для портала «Афганистан.Ру» руководитель «Московского Дома Чешира» Михаил Яшин ответил на ряд вопросов.

Афганистан.Ру: Михаил Евгеньевич, кто такой Леонард Чешир и как в Москве появился «Московский Дом Чешира»?

М.Я.: Впервые я услышал это имя в 1992 году в родном Красноярске. Я тогда активно занимался реабилитацией инвалидов войны в Афганистане и узнал, что в Москве англичанами построен и открыт центр, который занимается тем же самым. Конечно же, меня это заинтересовало. В 1996 году, возглавляя в Красноярске фонд инвалидов войны в Афганистане, я побывал в Москве и познакомился с директором «Московского дома Чешира» генералом Юрием Ивановичем Науманом. Тогда я и узнал предысторию создания организации.

В конце 1980-х годов Михаил Горбачев неоднократно встречался с Маргарет Тэтчер. Лидеры СССР и Великобритании обговаривали условия вывода советских войск из Афганистана. На одной из встреч Тэтчер поставила Горбачева в тупик вопросом о том, как в Советском Союзе будет реализована система реабилитации бывших военнослужащих. Ответа на этот вопрос не было, как не было тогда в нашей стране вообще понятия о социальной реабилитации ветеранов.

Вернувшись в Великобританию, Маргарет Тэтчер предложила фонду Леонарда Чешира подключиться к решению вопроса. Он сам воевал в годы Второй мировой войны, был выдающимся летчиком, который свою послевоенную жизнь посвятил помощи ветеранам войн. Леонард Чешир видел и понимаю, что люди, отдавшие свое здоровье за страну и королеву, часто оказывались никому не нужны. Сперва пытался помогать, как мог, начинал с того, что размещал ветеранов у себя дома. Затем, начав с личных скромных накоплений отставного полковника, создал фонд реабилитации ветеранов, смог найти финансирование. Основой этой системы реабилитации являлась локальная ветеранская организация, которой в качестве базиса строился типовой одноэтажный дом в английском стиле. Свое название они получили как «Дома Чешира». Эти Дома фонда Чешира появились во многих странах мира и к началу 90-х годов их было уже более 250. В 1990 году такой дом появился и в Москве. Он стал 256-м Домом Чешира, а для нас – ветеранов – «Московским Домом Чешира». Мэр столицы Гаврил Попов выделил участок земли неподалеку от МКАД в районе Солнцево. А фонд Чешира из Великобритании доставил и собрал на этом участке каркасно-щитовой дом.

Афганистан.Ру: Какой путь в военной и государственной службе, в общественной деятельности Вами пройден?

М.Я.: С детства хотел быть военным, мечта многих мальчишек СССР об офицерских погонах была и моей мечтой. Кумиром был Александр Васильевич Суворов. Благодарен отцу, старому пограничнику, за житейский совет: хочешь быть настоящим офицером – поноси солдатские погоны. После школы целенаправленно готовился к срочной службе в ВДВ. Я не стал поступать в ВУЗ, а поступил в строительный техникум и активно занимался в ДОСААФ: прыгал с парашютом, изучал самбо и дзюдо. 17 марта 1984 года мне исполнилось 18 лет и меня призвали в ряды Вооруженных Сил. Спустя несколько дней плацкартным вагонов в составе команды 280Б, отобранной для будущей службы в Афганистане, я ехал в Фергану. Оказался в учебной войсковой части 52788, которая готовила пополнение для частей ВДВ, воевавших в Афганистане. Готовили нас основательно: совершали прыжки с парашютом, осваивали воинские специальности, проходили пустынную и горную подготовку. Затем была сдача зачетов и отправка в Кабул. Мне повезло: со своими друзьями я оказался в 3-ем батальоне 350-го гвардейского парашютно-десантного полка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Батальон дислоцировался в районе города Гиришк провинции Гельманд.

Некоторые батальоны выполняли охранные функции, и там ребята постоянно несли службу на сторожевых заставах. Наш батальон был предназначен для ведения активных боевых действий. Поэтому очень скоро состоялось мое боевое крещение, на котором я получил первое легкое ранение, потерял первых друзей. В дальнейшем наш батальон перебросили к Суруби. Наш батальон в составе полка в мае-июне 1985 года учувствовал в крупной армейской операции в провинции Кунар. В июле этого же года мне довелось принять участие в армейской панджшерской операции. В предпоследний день ее проведения я подорвался на противопехотной мине. Затем была эвакуация: Баграм – Ташкент – Севастополь. Лечение проходил в знаменитом Пироговском военно-морском госпитале. Спасибо врачам и медицинскому персоналу – поставили на ноги! До сих пор дружу с моим лечащим врачом – военным хирургом Юрием Григорьевичем Савраном.

В 19 лет на протезе ноги, торопясь на Новый – 1986 – год, я вернулся в родной город. В апреле пошел работать в родную школу, которую совсем недавно окончил. Поступил в пединститут. На базе школы организовал детский клуб «Юный десантник», ориентированный на ребят, которых принято называть «трудными подростками». Это был конец 80-х годов. Война в Афганистане еще шла, но по всей стране началось объединение людей, прошедших через неё. Мы с другими «афганцами» занимались с молодыми ребятами, готовили их к тому, с чем они могут столкнуться, оказавшись на срочной службе. Эта работа была очень востребована. Наш клуб развивался: со школьного уровня вышел на районный уровень, затем трансформировался в молодежный городской центр «Патриот».

Рухнул Советский Союз. В России был создан Союз ветеранов Афганистана, в основе которого лежала идея социальной защиты ветеранов. Мы в Красноярске создали свою краевую организацию. Тогда никто в стране не знал, что правильно, а что неправильно, что стоит делать, а чего не стоит. Так, чувствуя ответственность за судьбу Родины, многие «афганцы» проявляли активную позицию, стали втягиваться в политику. Меня избрали заместителем председателя краевого «Российского Союза ветеранов Афганистана». Многие, оказавшись на подобных постах, занялись зарабатыванием денег. Я посвятил себя помощи ветеранам, их социальной реабилитации. Стал искать единомышленников, перенимать передовой опыт.

Интересно, что многое мне дала поездка в США 1999 года. Там я увидел, что государство и общество консолидированы в деле реабилитации ветеранов. Там существует реально осязаемый в обществе культ защитника родины – человека в погонах, основанный на уважении общества и финансировании государством. Довелось побывать в госпиталях, принять участие в мероприятиях. Я приобрел бесценный опыт и знания. Считаю, что российские ветераны боевых действий заслуживают такого же отношения.

Часть полученного опыта реализовал на малой Родине: в 1994 году в Красноярске был открыт памятник воинам-интернационалистам, на базе культурно-исторического центра открыт музей войны в Афганистане, при моем участие создан центр медико-социальной реабилитации при краевом госпитале для ветеранов войн. Кстати, всё, что я перечисляю, успешно работает и приносит пользу до сих пор. Молодёжь тогда была совершенно дезориентирована: если бы не система наставничества, то многие молодые ребята пошли бы кривой дорожке жизни. А они пошли по правильному пути – до сих пор служат России, женаты, воспитывают детей и внуков, успешны в работе и военной службе.

Видя такие социально значимые результаты, меня пригласил в команду мэра города Пимашкова П.И. Так я из общественников оказался уже в политике. Три созыва подряд я был депутатом Красноярского городского совета. Работал в департаменте социальной политики администрации города Красноярска. В октябре 2009 года был назначен руководителем Управления социальной защиты администрации Октябрьского района города Красноярска. В эти годы как раз набирало силу политическое движение «Единство». Я примкнул к этому движению, а когда оно вошло в состав «Единой России», стал единороссом.

Впоследствии я участвовал в создании и работе общероссийского общественного движения «Народный Фронт», был доверенным лицом Владимира Путина на президентских выборах 2008 года. На всех этапах этого долгого пути я последовательно стоял на позициях укрепления Российского государства. Участвовал в выборах в Государственную Думу Российской Федерации, в 2014 году стал депутатом Государственной Думы Федерального Собрания IV созыва.

Новая должность заставила переехать в Москву. В начале 2015 года умер Юрий Иванович Науман, возглавлявший «Московский Дом Чешира». Тогда я и был избран руководителем этой организации. Это ведь общественная организация и должность председателя правления – директора выборная. В организации за последние годы жизни и болезни Юрия Ивановича накопился ряд проблем. Поначалу пришлось их решать, намечать пути дальнейшего развития. Вскоре, буквально через несколько дней, мне предстоит отчитываться перед коллективом, о том, что сделано за прошедшие 5 лет.

Афганистан.Ру: Расскажите, пожалуйста об основном направлении деятельности Вашей организации?

М.Я.: Тут надо сделать небольшой экскурс в историю общественных инициатив в нашей стране. Форма общественного объединения берет начало в советском прошлом и сегодня уже себя не оправдывает. Мир поменялся, а многие общественные объединения не хотят перестраиваться. Зачем меняться, если и в таком виде можно получать и осваивать финансирование? Мы были настроены на результат, поэтому начали с осмысления своих задач, выбора форм их решения. В качестве своей основной задачи мы определи социальное сопровождение инвалидов и ветеранов боевых действий, индивидуальный подход к каждой судьбе. Мы решили помогать людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. По сути «Московский Дом Чешира» – это социальное учреждение, основанное при общественной организации, которое реализует социальное сопровождение ветеранов боевых действий СНГ, Российской Федерации, столицы.

Одно из открытий и достижений последних лет – это социальное сопровождение в части социально-медицинских услуг. Мы активно сотрудничаем и развиваем отношения с ГБУЗ города Москвы «Городская клиническая больница № 17 Департамента здравоохранения города Москвы». Там замечательные врачи, настоящие мастера своего дела, не раз помогавшие нашим жителям не просто в трудную, а в критическую минуту жизни. К примеру, за 2020 год 6–7 ветеранам была реально спасена жизнь. И это не преувеличение. Сейчас этих людей просто не было бы на свете. Пользуясь случаем и авторитетом вашего Интернет-ресурса, выражаю личную благодарность главному врачу Борису Георгиевичу Завьялову и всему коллективу этого медицинского учреждения за их профессионализм и человечность.

На базе «Дома Чешира» создана протезная мастерская. Наши партнеры – фирма «Метиз» – изготавливают и поставляют комплектующие для протезов. Два наших мастера делают протезы конечностей. Самым ценным компонентом является курс реабилитации, ориентированный на социализацию ампутанта. Это и есть «фишка» «Московского Дома Чешира».

Протезирование в России осуществляется и развивается, как протезное производство, т.е. производство и выдача изделия ампутанту. Мы идём по другому пути – пути социализации ампутанта. За период два с небольшим года было изготовлено 96 изделий. Приятно осознавать, что есть уникальные случаи, когда от человека все отказываются, а мы ставим его на ноги, Ставим в прямом и переносном смысле.

Афганистан.Ру: Михаил Евгеньевич, как много у Вас постояльцев? Большой ли штат у «Московского Дома Чешира»?

М.Я.: Мы предпочитаем слово «житель». У нас могут разместиться 22 жильца на полном пансионе. Они получают четырехразовое питание. Есть своя прачечная, где стираем, сушим и гладим белье. В распоряжении жителей небольшой спортзал, бильярд, шахматы, телевизор, безлимитный доступ к сети интернет, дартс, своя лесопарковая зона, пруд, рыбалка, зона барбекю, транспортная поддержка и часовая доступность большинства культурных и развлекательных площадок города Москвы. Одно из последних достижений 2020 года – установление контакта с Большим театром. Наши ветераны посещают его постановки. Штат насчитывает 17 человек и это минимум для реализуемого объёма деятельности.

Афганистан.Ру: А как люди становятся жителями «Дома солдатского сердца»?

М.Я.: Взаимодействуем со многим общественными организациями: общероссийскими, московскими. С семьями погибших и раненых работаем. Наши партнеры сообщают нам о людях, оказавшихся в сложной жизненной ситуации, и мы размещаем их у себя. Как правило, срок социальной реабилитации длится две недели. География очень широка. Бывали гости из Хабаровска. Благовещенска, Забайкалья. Очень много жильцов из Сибири, с Урала, из Центральной России. Принимаем гостей из ближнего зарубежья. И до, и после 2014 года у нас проходили социальную реабилитацию инвалиды из Киева. Никому не отказываем.

Кстати, мы помогаем не только афганцам. Когда создавался «Московский Дом Чешира», других ветеранов, кроме Афганистана, не было. Но с тех пор, к сожалению, появились ребята, потерявшие конечности на Кавказе, в Южной Осетии, в Сирии. Мы не делаем различий, не акцентируем внимания на второстепенном. Поэтому наш социальный проект называется просто – «Дом солдатского сердца».

Афганистан.Ру: Мне довелось однажды побывать на одном из потрясающих концертов, который устраивали у Вас для ветеранов боевых действий. А на официальном сайте Вашей организации есть такие разделы, как «участие в конкурсах, грантах, проектах», «юридическое обеспечение». Можно ли сделать вывод, что социальная реабилитация это лишь часть Вашей работы?

М.Я.: Список был бы длинным. Расскажу на примере лишь одного мероприятия. Главный для нас праздник – это День Победы. Как только я стал руководителем «Дома Чешира», мы учредили традицию отмечать День Победы в масштабах всего района. Мы приглашаем артистов, разворачиваем полевые кухни. Местные жители и наши гости очень довольны. Или, к примеру, отметили 100-летие Леонарда Чешира. Открыли на нашем здании мемориальную доску. Англичане были очень удивлены, что мы здесь в Москве помним и чтим их соотечественника.

Но, все-таки, наша главная забота – это реабилитация инвалидов. Придумали свой праздник, которого ранее не существовало – День голубого берета. Люди, не имеющие ног, слабые здоровьем, прикованные к инвалидным коляскам, не имеют возможности на день ВДВ выйти в парки и отметить свой праздник. Мы вспомнили, что голубой берет, далеко не сразу стал официальным атрибутом десантников. Вычислили дату, и стали ее отмечать с 2019 года, приглашая наших подопечных с ранениями и инвалидностями, создавая условия, чтобы они могли тоже отметить свой праздник. Хоть и назвали праздник Днем голубого берета, но главный признак это вовсе не принадлежность к ВДВ. На этом празднике бывает много гостей, которых объединяет служба Родине и проблемы со здоровьем. Приглашаем артистов – у нас выступали группы «Каскад», «Голубые береты».

Афганистан.Ру: Михаил Евгеньевич, Вы сказали, что в каждый момент времени в «Московском Доме Чешира» находится около 20 жителей. Каждый ветеран – это своя история, своя судьба. И таких историй и судеб за пять лет руководства перед Вашими глазами прошло сотни. Может быть, чья-то взволновала особенно?

М.Я.: Вы правы, каждая судьба уникальна, и примеров, о которых хотелось бы рассказать, очень много. Расскажу о показательном случае. Игорь Валентинович Дьяченко прошел долгий и сложный путь дорогами военной службы. Срочную службу он служил химическим разведчиком, участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Затем по контракту служил в бригаде морской пехоты в Заполярье. Бывал в Анголе, дважды был в Чечне. Дослужился до старшего прапорщика. И уже с возрастом начало сказываться влияние заболеваний, полученных в Чернобыле. Игорю пришлось ампутировать обе ноги выше колен. Три года этим энергичным и жизнерадостным человеком никто не занимался. Он просто сидел в инвалидной коляске и смотрел в окно. Хорошо, что ребята, с кем он служил, проявили инициативу, обо всем договорились и доставили его к нам.

При знакомстве спросил у нового жителя Дома Чешира о том, какая у него мечта. Игорь ответил, что хотел бы вернуться в Мурманск и на своих ногах и отвести внука в первый класс. Мы поставили его на ноги, и человек вернулся в Заполярье. Когда командир бригады узнал, что Игорь снова ходит, он предложил ему работу в бригаде на узле связи. А доктора, которые ампутировали ему ноги, не могли поверить, что такое вообще возможно – расспрашивали Игоря о нашем Доме Чешира. Сегодня Игорь живет полноценной жизнью. Недавно приезжал к нам делать новые протезы. Этот пример показателен еще и потому, что человеку мало просто сделать протезы. Им надо заниматься, дать работу, помочь самому себя обеспечивать. Конкретному человеку надо помогать от и до, пока он не перестанет нуждаться в помощи.

Афганистан.Ру: Вы, можно сказать, держите руку на пульсе. Находитесь в курсе событий жизни Ваших подопечных. С какими трудностями сегодня сталкиваются инвалиды вооруженных конфликтов?

М.Я.: Знаете, в нашей стране, безусловно, произошли качественные изменения. Я помню, как в 90-е не было лекарств. Обращались к губернатору Александру Ивановичу Лебедю, чтобы снабдить людей банальными лекарствами. Сегодня трудности другого характера. Я ведь сам с 19 лет хожу на протезе. Прекрасно понимаю, с чем сталкиваются сегодня инвалиды войн. Человек с инвалидностью каждый день преодолевает такие проблемы, о которых большинство людей не задумываются. Взять хотя бы программу безбарьерной среды. В Москве в этом направлении много делается, а в регионах нет.

Целый комплекс проблем связан с тем, как устроено наше государство, в части касающейся взаимоотношений с инвалидами. К примеру, если человек хочет приобрести протезы, он должен их самостоятельно купить. Затем необходимо предоставить в Фонд социального страхования финансовые документы, чеки… Там рассматривают, объявляют конкурс, утверждают и лишь потом компенсируют. Речь идет о сотнях тысяч рублей, которых у людей просто нет. Самый примитивный протез голени стоит 150 000 рублей. Вот и получается, что люди по 15 лет ходят на одном протезе. Самое интересное, что люди часто не знают своих прав, льгот и возможностей. А чиновники часто не заинтересованы в том, чтобы инвалиды о них знали, ведь для них это дополнительная работа, дополнительные расходы, которые можно было бы сэкономить. Так что приходится вести разъяснительную работу, рассказывать ветеранам-«афганцам» какие права они имеют.

Как я уже говорил, социальная реабилитация – это не только лечение, но и обучение и трудоустройство. Инвалидам сложно найти работу. Чего удивляться, когда и здоровые люди сидят без работы. Но как устроиться на работу, когда у человека при этом автоматически прекращаются выплаты по инвалидности? Вот и выходит, что вместо социальной реабилитации, вместо интеграции инвалидов в жизнь общества, существующий механизм провоцирует людей к обратному процессу.

Но я хотел бы заострить внимание не на этом, а на проблемах общества. Помню в беседе с одним чиновником, он заладил «инвалиды, инвалиды, инвалиды…». А я ему говорю – «это вы инвалиды, а мы – раненые». В советском прошлом инвалидов прятали, не афишировали. Вот и сегодня, наше общество просто не знает, как на них реагировать. Вспоминается случай, когда я пришел на водоем купаться, а свой протез отстегнул и положил рядом с собой. Ребятишки бегают вокруг не обращают внимания. Заметили протез, заинтересовались. Я отшутился, что крокодил ногу откусил, и они помчались дальше. И тут взрослый мужчина, мой ровесник как заорет на весь пляж – идите, мол, посмотрите, мужик без ноги сидит. Наше общество еще не готово, не всегда понимает и принимает.

Проблемы военных инвалидов, в общем-то, не отличаются от проблем просто инвалидов. Но у людей, получивших инвалидность при исполнении обязанностей военной службы, есть свои особенности. Они гораздо более остро воспринимают несправедливость и отсутствие внимания со стороны государства, за которое они сражались.

Афганистан.Ру: Безусловно, у любой общественной организации, занимающейся реальной конструктивной деятельностью, есть множество проблем. Что Вы могли бы обозначить в качестве наиболее проблемных вопросов для «Дома солдатского сердца»?

М.Я.: Мы получаем субсидию от Правительства Москвы. Это нас поддерживает и позволяет «Дому Чешира» существовать. Но хотелось бы не существовать, а развиваться. А это требует уже более серьезной финансовой поддержки. Мы возлагаем большие надежды на руководство Москвы. У нас уже были представители профильного Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы, ознакомились с нашей работой, серьезно к ней отнеслись. Много помогали спонсоры. Но коронавирусный год подкосил бизнес, и те, кто раньше нам помогал, сейчас сами выживают.

Афганистан.Ру: Михаил Евгеньевич, а кто друзья «Московского дома Чешира»? На чью помощь сегодня могут рассчитывать организации, занимающиеся реабилитацией афганцев?

М.Я.: Наряду с Правительством Москвы, наш главный партнер – это Фонд памяти поколений, который возглавляет Валентина Терешкова. Они оказывают нам реальную помощь: протезы, дорогостоящие операции, лекарства… Бесконечная благодарность этим внимательным, порядочным, добросердечным людям. Когда делаешь хорошие дела, то и единомышленники находятся. В 2020 году мы выиграли грант Фонда Президентских грантов. На полученные средства сняли фильм о деятельности «Московского Дома Чешира»:

Афганистан.Ру: На стенах «Дома солдатского сердца» много грамот и памятных адресов. Какими достижения Вы особенно гордитесь?

М.Я.: Главным достижением я считаю то, что здесь мы собрали уникальную команду. У меня прекрасные заместители и подчиненные. С некоторыми мы знакомы по совместной службе в Афганистане. Это первично. А все эти грамоты и дипломы – это уже признание заслуг этой команды. Я считаю, что не стоит обращать внимания на критику или похвалу начальства. Гораздо ценнее признание со стороны коллег. Самые ценные из дипломов и грамот это те, которыми нас отметили ветеранские организации. Ну, а самое главное достижение – это более 2500 человек, жизнь которых стала лучше после посещения «Московского Дома Чешира». Они с благодарностью вспоминают о нас.

Афганистан.Ру: Мы с Вами обсудили и прошлое, и настоящее «Московского Дома Чешира». Что в ближайших планах? Что в средней перспективе? Каким Вам видится далекое будущее этой организации?

М.Я.: Мы сейчас активно работаем с Правительством Москвы, планируя будущее развитие. Прорабатываем проект, который мне вскоре предстоит защищать перед руководством столицы. Хочется создать в интересах населения Москвы на базе «Московского Дома Чешира» уникальную площадку, которая объединила бы в себе все передовые достижения в сфере безбарьерной среды, социальной реабилитации, протезирования, лечения. Хотелось бы создать социальную гостиницу с самыми современными и комфортными условиями проживания: парк, спортзал… Кроме того, есть планы организации на нашей территории музея войны в Афганистане, проведения реконструкторских проектов. Уверен, что все это получится. Мы ведь первопроходцы. Наш центр единственный на постсоветском пространстве. Создадим пилотный проект в Москве, наработаем опыт и будем распространять его по всей России.

Афганистан.Ру: Что бы Вы хотели пожелать Афганистану, своим бывшим, настоящим и будущим жильцам, а также «афганскому» сообществу?

М.Я.: У «Голубых беретов» в одной из песен есть такие слова: «И все-таки, по-доброму, мы помним наш Афган». Конечно, мы там потеряли боевых друзей, потеряли здоровье. Никому ничего хорошего война не принесла. Но сегодня и в России, знаю, что и там – в Афганистане, происходит переосмысление прошедших событий. Тогда, в юности, мы – простые солдаты – искренне шли в Афганистан помогать. Были уверены, что там бандиты не дают мирно жить братскому афганскому народу. Если мы вынесли для себя какие-то уроки, то в Афганистане до сих пор продолжается братоубийственная война. Я желаю: мира на афганской земле, спокойствия её народам, а нашим соотечественникам желаю помнить об Афгане, ценить его уроки, добытые такой высокой ценой. Ветеранам боевых действий желаю здоровья и единства. Мы со своей стороны делаем для этого все возможное.

Афганистан.Ру: Михаил Евгеньевич, спасибо, что уделили время и ответили на наши вопросы. Примите и Вы наши искренние поздравления с очередной годовщиной вывода советских войск из Афганистана. Желаем «Московскому Дому Чешира» процветания, как можно больше единомышленников и надежных попутчиков. Вашим постояльцам – крепкого здоровья. Лично Вам – здоровья, терпения и бодрости духа, чтобы реализовать все задуманное.

Беседовал Владимир Прямицын

Быстрая доставка материалов в Telegram Подписаться

«Афганцы»