» Год, которому не хватило времени
Опубликовано: 24.12.2020 19:06 Печать
Уходящий 2020 год называют одним из самых тяжелых за последние десятилетия из-за пандемии COVID-19, которая привела к большим человеческим жертвам и серьезным экономическим потерям. Но в Афганистане, где количество зарегистрированных заболевших и погибших от новой инфекции относительно невелико, коронавирус не стал топовой темой года. В Афганистане в нынешнем году произошли серьезные политические события, которые определят будущее и страны, и региона на ближайшие несколько лет.
В уходящем году в Афганистане никто не спешил — ни с признанием результатов президентских выборов, ни с выполнением условий февральского Соглашения США и «Талибана» (движение запрещено в России), ни на межафганских переговорах в Дохе, начавшихся в сентябре. Возможно, поэтому кажется, что всем глобальным процессам, которые сегодня идут в регионе, не хватило буквально нескольких месяцев до окончательного оформления. Но именно эта общая неспешность и условность всех договоренностей говорит и о другом: все события, в которых видят стратегический успех мирного процесса, могут обернуться провалами и стать катализаторами нового регионального противостояния.
А теперь вспомним подробнее главные афганские события и тренды уходящего года.
Соглашение между США и «Талибаном»
Одним из предвыборных обещаний президента США Дональда Трампа было окончание афганской войны и возвращение американских военнослужащих домой. И 29 февраля последнего года его каденции были подписаны два важнейших документа: совместная Декларация Вашингтона, Кабула и НАТО по установлению мира в Афганистане и мирное Соглашение между США и «Талибаном». Оба документа провозглашали вывод иностранных войск из Афганистана через 14 месяцев на определенных условиях. На момент подписания в ИРА находилось около 13 тысяч американских военнослужащих.
Армия США вошла в Афганистан после терактов 11 сентября 2001 года, обвинив талибов, которые захватили власть почти во всей стране в 1996 году, в связях с «Аль-Каидой» (террористическая организация, запрещена в РФ; взяла на себя ответственность за теракт 11 сентября). В 2009-2010 президент США Барак Обама решил окончательно разгромить талибов, значительно увеличив численность войск: на помощь 30-тысячному контингенту прибыли еще 23 тысячи военнослужащих. Однако результат не был достигнут, и Обама приказал начать вывод войск, в 2014-м было объявлено об окончании операции армии США в Афганистане. Дональд Трамп, избранный в 2016-м и обещавший вернуть военнослужащих домой, сперва попробовал завершить войну за счет наращивания спецподразделений и количества советников из США, но, также не добившись результата, в июле 2018-го начал мирные переговоры с талибами.
В сентябре 2019-го стороны почти достигли соглашения, однако подписание не состоялось: талибы взяли на себя ответственность за теракт, в котором погиб американский военный. Но в ноябре 2019-го Трамп предложил продолжить переговоры. И вот в последний день февраля 2020-го сделка с талибами состоялась.
В этот же день в Кабуле была подписана совместная Декларация США, ИРА и НАТО, где говорилось, что иностранные войска будут полностью выведены с афганской территории в течение 14 месяцев при условии, если «Талибан» выполнит договоренности в рамках Соглашения с США. Декларация обязывала афганскую сторону участвовать в переговорах с талибами.
Вашингтон подтвердил свои обязательства по поиску финансирования на ежегодной основе для обучения, консультирования и обеспечения экипировкой афганских сил безопасности. «США будут воздерживаться от применения силы, угрожающей территориальной целостности страны или независимости государства, а также вмешательства во внутренние дела Афганистана», — было сказано в Декларации.
Мирное Соглашение между США и «Талибаном» было подписано в Дохе. Подписи поставили спецпредставитель США по Афганистану Залмай Халилзад и глава катарского офиса талибов Абдул Гани Барадар, освобожденный из пакистанской тюрьмы в октябре 2018-го. На церемонии присутствовали делегации около 30 стран и госсекретарь США Майк Помпео.
Соглашение предполагало полный вывод войск США и НАТО из Афганистана в течение 14 месяцев после подписания документа; исключение членов «Талибана» из санкционных списков ООН и США, сокращение войск США до 8,6 тысячи в течение 135 дней в зависимости от выполнения талибами своих обязательств по соглашению; «Талибан» должен отказаться от использования афганской территории для нападения на другие государства; США воздерживаются от применения силы против территориальной целостности Афганистана; Соединенные Штаты обязуются не вмешиваться во внутреннюю политику страны; ежегодно США будут направлять средства для обучения, консультирования и оснащения сил безопасности Афганистана; афганское правительство освободит до 5 тысяч заключенных талибов в знак доброй воли в обмен на 1 тысячу сотрудников сил безопасности, удерживаемых талибами.
«Талибан» представил подписание Соглашения как свою победу. Заместитель главы политического бюро движения Аббас Станакзай поздравил народ Афганистана с победой над «оккупационными войсками» и выразил надежду, что соглашение приведет к появлению исламского строя, призвав талибов принять активное участие в послевоенном восстановлении страны.
После подписания Декларации и Соглашения перед дипломатами и посредниками встала следующая задача — налаживание межафганского диалога. Но 29 февраля это казалось почти невыполнимым: в Афганистане был в разгаре беспрецедентный политический кризис, разразившийся после объявления итогов президентских выборов.
Две инаугурации: раскол элит и компромисс
Выборы президента Афганистана прошли 28 сентября 2019 года, явка была достаточно низкой. Около четверти избирательных участков по всей стране, по официальным данным, были закрыты (значительная часть страны находилась под контролем «Талибана»). Результаты выборов, и то названные «предварительными», были объявлены только 22 декабря.
Независимая избирательная комиссия (НИК) назвала победителем действующего президента Ашрафа Гани, который, по официальным данным, набрал 50.6% голосов, победив в первом туре. Его ближайший соперник, премьер-министр Абдулла Абдулла, набрал официально 39.5% голосов.
Почти сразу после выборов Абдулла заявил о своей победе — а в декабре отказался признавать победу Гани, пообещав оспорить результаты.
Гани и Абдулла уже баллотировались в президенты в 2014 году. Тогда выборы проходили в два тура, в первом Абдулла набрал 45% голосов, а Ашраф Гани — 31,6%, но во втором туре уже лидировал Гани. Абдулла не признал поражения и настоял на пересчете голосов, но процесс из-за разногласий не раз прерывался. За это время Ашраф Гани и Абдулла заключили договор о разделе власти и формировании коалиционного правительства национального единства. Через два месяца НИК официально объявил, что пересчет подтвердил победу Гани (хотя результаты не публиковались), и Абдулла занял пост премьера, созданный специально для него (по конституции правительство должен возглавлять президент).
Этот опыт показался неудачным как сторонникам Гани, так и последователям Абдуллы. Поэтому, когда были объявлены предварительные итоги новых выборов, Абдулла наотрез отказался их признавать и заявил, что намерен сформировать в Афганистане свое «инклюзивное» правительство. К слову, перед выборами Ашраф Гани также категорически отверг возможность дальнейшей работы в коалиции.
«Талибан» также заявил, что отвергает «это бессмысленное назначение» [Гани на должность президента]: «Объявление Ашрафа Гани президентом под ширмой фальшивых выборов является незаконным и не имеет правовой основы, оно также вступает в противоречие с содержательной частью текущего мирного процесса, если брать в учет нынешние деликатные обстоятельства афганской проблемы», — говорилось в заявлении талибов, которые утверждали, что после оптимизации американского военного присутствия афганский народ должен сам определить свой политический курс.
Результаты выборов были поставлены под сомнение и другими афганскими политиками, в том числе Гульбеддином Хекматияром, который также участвовал в кампании и набрал официально 3.85% голосов.
В стране начался серьезный политический кризис, заговорили о появлении «параллельной власти»: ряд афганских провинций вышел из-под президентского контроля, в некоторых северных районах были представлены губернаторы от команды Абдуллы, сторонники премьера объявили, что «параллельные» губернаторы скоро появятся и в других провинциях. Кризис привел к параличу работы государственных органов: чиновники также разделились на два лагеря.
Ситуация поставила в жесткие условия как Гани, так и Абдуллу, оба оказались загнаны в политический тупик. Сторонники премьер-министра больше не поддерживали идею сотрудничества, расценивая опыт работы в коалиционном правительстве как печальный. Для Гани же отступление означало поражение, а продолжение противостояния грозило непредсказуемыми последствиями.
Команда Гани объявила, что 27 февраля пройдет церемония инаугурации. Тут же команда Абдуллы приступила к подготовке собственной процедуры вступления в должность.
Так и вышло — в Кабуле прошли две параллельных церемонии инаугурации, правда, не 27 февраля, а 9 марта, уже после подписания Декларации и Соглашения. Бывший президент Афганистана Хамид Карзай заявил о непрозрачности выборов, фальсификациях, обвинил во всем США и не пришел ни на одну из церемоний. Инаугурации не посетили и такие политики, как Мохаммад Юнус Кануни, Мохаммад Исмаил Хан, Гульбеддин Хекматьяр, Рахматулла Набиль и Абдул Расул Сайяф.
Залмай Халилзад пытался примирить обе стороны, но сохранить нейтралитет ему не удалось: он побывал на инаугурации Гани и попытался уговорить оппозиционных лидеров принять политический план официально объявленного президента.
Положение о повсеместных, всеобщих и прямых выборах было внесено в Конституцию Афганистана после 2001 года, с приходом коалиционных сил. Конституция 2004 года закрепила сильную президентскую систему и наделила лидера чрезмерными полномочиями: он являлся одновременно главой государства и правительства (исключение было сделано в 2014 году, когда сформированное правительство национального единства возглавил соперник президента на выборах). Фактически все решения в стране принимает один человек, получивший это право через участие в выборах. Властные полномочия министров, губернаторов и членов Национального и местных советов Афганистана выглядят незначительными по сравнению с президентскими.
Работа избирательных комиссий всегда находилась под контролем правительства, и власть никогда не была заинтересована в прозрачности выборов и справедливости подсчетов голосов. Кроме того, в основе электоральных процессов в Афганистане лежат этно-племенные и групповые интересы, все кандидаты стремятся демонстрировать свою этническую принадлежность и так же подбирают свою команду. Итоги выборов отражают этническое деление страны, а сам электоральный процесс неизбежно приводит к углублению этнических проблем.
Все выборы в Афганистане последние годы постоянно провоцировали политические кризисы, а президентские выборы 2014 и 2019 года вообще чуть не опрокинули страну. Так, после последних выборов сотрудники Избиркома в своих отчетах раскрасили карту страны в два цвета: население южных районов Афганистана голосовало за одного кандидата, а северные и центральные провинции отдавали голоса за другого.
После двух инаугураций США предупредили о возможном урезании помощи Афганистану — если политические разногласия между Гани и Абдуллой не будут урегулированы должным образом. И в начале апреля Госдепартамент принял решение сократить фонд Пентагона, средства которого составляют три четверти годового бюджета афганских сил безопасности.
Возможно, сокращение американской помощи, а может, и общее понижение качества отношений с Западом вынудило Ашрафа Гани пойти на уступки. 17 мая было подписано соглашение между официально избранным Ашрафом Гани и его главным соперником Абдуллой Абдуллой.
Гани оставался на посту президента, а доктор Абдулла возглавил Высший совет национального примирения и курировал переговоры администрации с движением «Талибан». В рамках протокола Абдулла был провозглашен вторым лицом в государстве.
Договоренности коснулись и контроля над несколькими ключевыми министерствами, в зону ответственности Абдуллы Абдуллы перешли посты министров юстиции, труда и социальных дел, беженцев и репатриации, транспорта, экономики, сельского хозяйства, ирригации и животноводства, высшего образования, границ и племенных вопросов, промышленности и коммерции, телекоммуникаций и информационных технологий. Назначение и увольнение губернаторов провинций должно проходить по согласованию и с Гани, и с Абдуллой.
Соглашение, в котором многие углядели параллель с договоренностью 2014 года о Правительстве национального единства, нельзя считать безусловной победой одной из сторон, поскольку от участников потребовалось пойти на серьезные уступки. Ашраф Гани сдал первоначальную позицию — никогда не соглашаться на коалиционное правительство. Доктор Абдулла отказался от требований аннулировать результаты выборов и учредить должность премьера.
Чуть ли не единственным, кто полностью выиграл от нового соглашения, стал генерал Рашид Дустум, лидер этнических узбеков, которому было присвоено звание маршала армии.
Правда, состав Высшего совета по примирению, который возглавил Абдулла, так и не был сформирован. К ноябрю, когда межафганские переговоры в Дохе зашли в тупик, международные наблюдатели потребовали от Совета включиться в процесс и разработать компромиссную стратегию — но оказалось, что состав Совета до сих пор не определен.
Проблема была в том же противостоянии: Гани назначил членов Совета, а Абдулла не согласился ни со списком, ни с тем, что формирование совета вообще является прерогативой президента.
Обмен пленными
По условиям Соглашения США и «Талибана» необходимо было произвести обмен пленными. Однако этот процесс шел медленно и несколько раз оказывался под угрозой срыва, что нервировало и Белый дом, и других внешних игроков.
Планировалось, что первый обмен пленных талибов на военнослужащих армии Афганистана произойдет 2 апреля. Официальный Кабул должен был выпустить из тюрем 100 талибов, а в ответ «Талибан» обязывался передать афганским властям 20 сотрудников сил безопасности.
Однако уже 5 апреля талибы пригрозили выйти из Соглашения, поскольку их соратники еще не были освобождены из афганских тюрем. США пообещали добиться помилования заключенных в течение 10 дней — и многие талибы были освобождены, хотя Кабул и заявил в ответ, что некоторые из пяти тысяч пленных, подлежащих обмену, причастны к террористическим атакам — в том числе на управление гражданской авиации, на кабульскую гостиницу «Интерконтиненталь» и на военный госпиталь.
Следующий раз обмен пленными был «поставлен на паузу» 12 мая: Кабул заявил, что пока приостанавливает процесс освобождения заключенных сторонников «Талибана», поскольку передача талибами пленных афганских военнослужащих идет крайне медленно. К этому времени власти уже выпустили почти тысячу талибов, а «Талибан» передал руководству только 105 человек. Представитель правительства заявил, что процесс освобождения будет продолжен только после того, как «Талибан» отпустит на свободу 200 афганских военных.
Спустя несколько часов представитель катарского офиса «Талибана» объявил, что его соратники выпустили еще 53 военных, и уточнил, что заключенные были переданы властям в провинциях Фарьяб и Бадгис.
Обмен возобновился 25 мая, когда Кабул по случаю мусульманского праздника Ид аль-Фитр (Ураза-байрам) решил помиловать еще до двух тысяч талибов. В этот день из тюрьмы города Баграм (провинция Парван) были освобождены 100 пленных.
К началу августа Кабул отпустил почти 4 тысячи талибов. Однако в списке лиц, которых требовалось освободить, были те, кого Кабул обвинял в особо тяжких преступлениях. Сначала утверждалось, что таких 600 человек, потом их количество сократилось до 400. Ашраф Гани заявил, что не хочет брать на себя личную ответственность за освобождение боевиков, которые, по его словам, связаны с общепризнанными террористическими организациями, — пусть их судьбу решит афганский народ.
На 7 августа было назначено заседание Совета старейшин (лойя-джирга), на котором и должны были решить судьбу пленных. Освобождение этих людей должно было дать старт межафганским переговорам.
Публично против освобождения талибов, осужденных за убийства французских граждан в Афганистане, выступил Париж. МИД Франции заявил, что «процесс выхода из кризиса должен отвечать чаяниям жертв», а преступники — нести плату за содеянное. Освобождением некоторых талибов были недовольны Германия и Австрия.
К этому времени «Талибан» заявил о завершении процесса передачи пленных, освободив последнюю группу из 82 заключенных. В итоге общее число выпущенных на свободу представителей сил безопасности достигло 1005 человек.
Лойя-джирга выдвинула дополнительные условия для начала непосредственного диалога с талибами, заявив, что необходимо снизить уровень насилия. Однако постановила освободить 400 пленных талибов, что и было сделано через некоторое время.
Однако проблема освобождения пленных талибов на этом не закрылась. В декабре, после почти трех месяцев пробуксовки межафганских переговоров, талибы потребовали — возможно, в качестве условия для продолжения диалога — освобождения еще семи тысяч заключенных.
Уровень насилия как манипуляция года
Вторым важным условием мирного Соглашения США и «Талибана» было снижение уровня насилия. Весь год, начиная с февраля, выполнение этого условия было предметом постоянного торга и инструментом давления как на переговорах с международными посредниками, так и во время самого межафганского диалога в Дохе.
Так, 22 февраля, за неделю до подписания Соглашения с США, была объявлена «неделя снижения насилия», и этот режим распространялся на правительственные войска, контингент США и боевиков «Талибана». Сначала США пытались договориться о полном прекращении огня, однако эти попытки провалились, и в конце 2019 года талибы заявили, что готовы только к «снижению интенсивности» вооруженного противостояния. Видимо, США, которые торопились с подписанием Соглашения, смогли убедить и Ашрафа Гани, который ранее требовал немедленного прекращения огня, а после высказал одобрение плану постепенного сокращения насилия.
За неделю до подписания Соглашения талибы согласились не устраивать теракты в городах и на дорогах, не атаковать американские базы и объекты правительственных сил. Однако после подписания «Талибан» предпринял новые атаки на позиции вооружённых сил Афганистана. Официальный представитель движения объявил об окончании периода «уменьшения насилия» и возобновлении военных действий против правительства. Талибы заявили, что не будут нападать на иностранных военных, но заявили, что не брали на себя подобных обязательств в отношении сил безопасности Афганистана.
Наблюдатели объясняли этот отказ от перемирия тем, что одной из целей «Талибана» уже много лет является вооружённая борьба против правительства и свержение кабульской власти, которую талибы считают «марионеточной» и «наемной». Боевые действия талибов после подписания Соглашения стали демонстрацией силы и попыткой «Талибана» получить преимущество на предстоящих межафганских переговорах. Официальный Кабул также использовал рост насилия как аргумент для политического давления: это давало Кабулу аргумент против поспешного вывода иностранных войск.
После подписания февральского соглашения официальный Кабул начал регулярно публиковать сводки, подтверждающие рост насилия в стране. Представитель талибов мулла Хайрулла Хайрхуа даже обвинил Кабул в завышении численности потерь в ходе столкновений: по его мнению, афганские власти делают это, чтобы замедлить процесс вывода иностранных войск из страны.
Однако в октябре, уже на фоне начавшихся в Дохе мирных переговоров, в провинции Гельманд начались серьезные боевые столкновения между талибами и силами безопасности Афганистана. Талибы начали наступление в нескольких уездах, затронув территорию Лашкаргаха, административного центра Гельманда. Губернатор Гельманда обвинил талибов, что те предоставили убежище боевикам «Аль-Каиды» и других террористических организаций, а те участвуют в боевых действиях и учат талибов изготавливать бомбы.
К слову, прекращение сотрудничества с террористическими группировками было одним из условий Соглашения, и упреки в невыполнении этих обязательств регулярно звучат со стороны Кабула. Талибы все отвергают.
Боевые столкновения в Гельманде были настолько серьезны, что американские ВВС — впервые после подписания Соглашения — нанесли несколько ударов по позициям талибов. Потери и разрушения заставили международных наблюдателей заговорить о возможной гуманитарной катастрофе: тысячи мирных жителей были вынуждены покинуть свои дома, многие, в том числе женщины и дети, были ранены и убиты.
В декабре ВВС США снова ударили по позициям боевиков — на этот раз в Кандагаре. «Талибан» заявил о нарушении условий Соглашения. 19 декабря авиабаза Баграм подверглась ракетному обстрелу.
Вообще с началом переговоров в Дохе нападения талибов возобновились не только в Гельманде, боевые действия идут в 20 провинциях страны, в том числе в Фарьябе, Кандагаре, Газни, Сари-Пуль, Балхе, Кундузе, Баглане.
Многие наблюдатели полагают, что такая эскалация насилия могла быть спровоцирована желанием талибов занять более выигрышную позицию на переговорах, начавшихся в сентябре. Косвенным подтверждением этому является статистика ООН по количеству жертв за первые три квартала (с января по сентябрь) 2019 и 2020 годов, которая показывает как раз снижение почти на треть.
Так, за 9 месяцев 2019 года, по данным ООН, в Афганистане было 8470 погибших и раненых, а в 2020-м — 5939. В прошлом году погибло 2683 человека, а в нынешнем — 2117, т.е. количество сократилось на 21%, а количество раненых уменьшилось на 34% (с 5787 до 3822).
Если сравнить эти данные с цифрами предыдущих лет, то можно заметить, что количество раненых сокращается, в то время как цифры по убитым остаются относительно высокими. Это свидетельствует об изменении тактики и характера боевых действий: во-первых, увеличилось количество так называемых точечных террористических атак, в частности, применение магнитных взрывных устройств против госслужащих, а во-вторых, и это можно считать результатом договоренностей между США и талибами, было сокращено применение авиации.
58% жертв среди мирного населения пострадали в результате деятельности антиправительственных сил, однако количество жертв ИГ (террористическая организация, запрещена в РФ) уменьшилось.
Разногласия у талибов
Подписание Соглашения с США усилило разногласия внутри самого «Талибана» и заметно поляризовало движение. Об этом говорилось в специальном докладе мониторинговой группы ООН, который был выпущен в июне 2020 года.
О том, что движение неоднородно, и взгляды полевых командиров и боевиков могут отличаться от позиции катарского дипломатического офиса по вопросу войны и мира, было известно давно. Однако в докладе говорилось, что давние разногласия между политическим и военным комитетами «Талибана» обострились после Соглашения, и некоторые полевые командиры «придерживаются жесткой позиции, которая заключается в поддержке продолжения боевых действий».
Исследователи обнаружили, что разногласия есть не только между политическим и военным крылом движения, но и между низшими и высшими звеньями — из-за разницы в уровне жизни.
Зимой группировка изменила структуру своего теневого управления, готовясь к боевому сезону 2020 года. Ключевые переназначения были произведены в таких провинциях, как Хост, Кунар, Лагман, Логар, Вардак, Нангархар, Нуристан и Пактия. Помимо этого, кадровые ротации были зафиксированы в провинциях Бадахшан, Баглан, Балх, Бамиан, Кабул, Каписа, Кундуз, Саманган и Тахар. В докладе говорилось, что ключевой командир «Сети Хаккани» Абдул Азиз Аббасин издал распоряжение увеличить поставки боеприпасов и взрывчатых материалов для сил движения «Талибан» в провинциях Газни, Вардак, Пактия и Парван.
Исследователи заметили, что в движении намечаются заметные сепаратистские тенденции. «Несмотря на публичную демонстрацию укрепившегося единства талибов в последнее время, существующие линии разлома углубились в результате переговоров с Соединенными Штатами и появления некоторых аспектов мирного соглашения», — говорилось в исследовании.
Также наметились разногласия и внутри политического крыла талибов — между теми, кто связан с муллой Барадаром, и группой, близкой к Шер Мохаммаду Аббасу Станикзаю. «Те, кто находится в политическом офисе в Дохе, осознают, что талибам необходимо взаимодействовать с международным сообществом и проявлять умеренность, в то время как бойцы рядового состава не разделяют эту точку зрения, — говорится в докладе ООН. — Соответственно, есть предположения, что руководство «Талибана» не полностью раскрыло детали соглашения с США — в частности, возможное обязательство прекратить связи с «Аль-Каидой» и иностранными боевиками-террористами — из-за боязни ответной реакции».
Авторы доклада отмечают, что среди бойцов «Талибана» существует недовольство высшим руководством. Некоторые инсайдеры полагают: мир, который заключён при помощи представителей политического офиса талибов, отчуждённого, как считается, от движения и якобы располагающего зарплатами в $10 тыс. в месяц, «может оказаться хрупким».
И действительно, последовавшие осенью атаки в Гельманде, а потом и по всей ИРА поставили под удар и сами мирные переговоры, и план Трампа по выводу войск, который собирался сократить численность военнослужащих до 2.5 тысяч уже к началу 2021 года.
Перекладывание ответственности за насилие
Раскол среди талибов, настрой некоторых группировок против сделки с США, а также незаинтересованность Кабула в быстром выводе иностранных войск привело к тому, что уровень насилия в стране рос, но ответственность за это стороны возлагали на своих противников.
В 2020-м произошло несколько кровавых терактов, ответственность за которые Кабул привычно возлагал на талибов, а те заявляли, что эти атаки в интересах нынешней администрации.
Так, 12 мая произошли кровопролитные нападения в Кабуле и в провинции Нангархар — в родильном отделении больницы в шиитском районе столицы Дашти-Барчи. «Талибан» осудил атаки, возложил ответственность за них на террористическую организацию «Исламское государство» (запрещено в РФ) и обвинил Кабул в желании продлить собственное правление под прикрытием иностранных военных.
«Причина нынешних столкновений, которые имеют место в некоторых районах, заключается в том, что войска администрации Кабула пытаются занять новые районы или строят новые контрольно-пропускные пункты и аванпосты, — заявил представитель «Талибана». — С этого момента вся ответственность за дальнейшую эскалацию насилия и его последствия ложится на плечи кабульской администрации».
Ашраф Гани в свою очередь возложил ответственность за теракты на «талибов и их союзников» и приказал вооружённым силам перейти к наступательным действиям против антиправительственных формирований. Представитель Совета национальной безопасности Афганистана предположил, что ИГ и «Талибан» могут ограниченно сотрудничать.
США поддержали версию «Талибана» о причастности ИГ к терактам, Залмай Халилзад призвал Кабул и «Талибан» не попадать в ловушку, а сотрудничать в борьбе с террористами, в том числе с ИГ.
2 ноября было совершено нападение на Кабульский университет. Многие местные политики, в том числе и президент Ашраф Гани, тоже сразу обвинили в произошедшем «Талибан», хотя ответственность за атаку взяли на себя боевики ИГ, а «Талибан» заявил, что такие атаки используются для антиталибской пропаганды. Вице-президент Афганистана обвинил в атаке «талибов, их единомышленников и сатанинских союзников». Залмай Халилзад снова призвал «Талибан» и правительство объединиться во имя мира и ускорить политическое урегулирование.
В участившихся терактах местные военные аналитики увидели провал спецслужб — но ответственность возложили не только на собственную разведку, но и на сокращение численности контингента НАТО и на освобождение пленных талибов.
Межафганские переговоры в Дохе
12 сентября в Дохе торжественно прошла церемония открытия межафганских переговоров, которую журналисты назвали историческим событием. На церемонии присутствовали глава катарского офиса «Талибана» мулла Барадар и его заместитель Шер Аббас Станакзай, возглавлял переговорную делегацию талибов мулла Хаким Хаккани. Из Кабула на церемонию прибыли глава Высшего совета по национальному примирению Абдулла Абдулла и министр иностранных дел Ханиф Атмар, глава переговорной делегации — Масум Станикзай.
Однако после торжественного открытия переговоры, начавшиеся с обсуждения технических вопросов и регламента, намертво забуксовали. Камнем преткновения стал вопрос, какой документ брать в качестве рамочного для дальнейших переговоров (талибы настаивали на их Соглашении с США, а Кабул был категорически против); вторая проблема касалась выбора религиозной юрисдикции: талибы требовали следовать нормам юриспруденции ханафитского мазхаба, тогда как кабульская делегация считала, что в соответствии с конституцией Афганистана необходимо учитывать и шиитскую джафарискую школу юриспруденции.
Переговоры не могли сойти с мертвой точки почти два с половиной месяца. Одни обвиняли в затягивании «Талибан», который уже на предварительном этапе переговоров поставил условия, сходу оказавшиеся неприемлемыми для кабульской делегации. Другие, наоборот, считали, что это Арг (президентский дворец) намеренно тянет с переговорами, дожидаясь корректировки американской позиции после президентских выборов, которые прошли 3 ноября.
То, что в сентябре казалось победой американской дипломатии — встреча за столом переговоров кабульской и талибской делегаций, — постепенно оборачивалось политическим тупиком. Требовалась помощь посредников, и американских, и региональных.
В Доху прилетал и встречался с участниками процесса Залмай Халилзад. Доктор Абдулла, глава Высшего совета по национальному примирению, отправился с официальными визитами по странам региона с заявленной целью объединить регион вокруг афганского мирного процесса и получить их поддержку.
24 ноября в Доху прилетел госсекретарь США Майк Помпео. И только после этого появилась информация, что переговоры удалось сдвинуть и договориться хотя бы по предварительным вопросам.
Однако на повестке к этому времени уже стояли новые неразрешимые проблемы: полное прекращение огня, которого требовал Кабул, оказалось тесно увязано с вопросом создания переходной администрации с участием «Талибана», а Ашраф Гани был категорически против подобного условия — это бы означало отставку нынешнего кабинета.
О чем именно все же удалось договориться Помпео, не публикуется. Из утечек, допущенных талибами, следует, что США по-прежнему поддерживают идею взять февральское соглашение с «Талибаном» за основу, и что на встрече обсуждались вопросы освобождения пленных талибов и исключении членов движения из черного списка ООН.
Члены кабульской делегации подтвердили СМИ, что стороны согласились принять в качестве основы предстоящих переговоров Соглашение между США и «Талибаном», но в пакете с «поддержкой ООН афганского мирного процесса» и «волей афганского народа».
Что означало условие про «волю народа», так до сих пор и не ясно, но в декабре Генеральная Ассамблея ООН приняла новую резолюцию по Афганистану, в которой приветствуется прогресс в межафганских переговорах и содержится призыв к немедленному прекращению насилия. Члены ООН также выразили обеспокоенность деятельностью «Аль-Каиды» и «Исламского государства» и призвали активизировать усилия по борьбе с этими группировками. ООН также подтвердила свою приверженность суверенитету, независимости, территориальной целостности и национальному единству Афганистана.
Вопрос о пленных талибах, который обсуждал Помпео, тоже неожиданно в декабре получил продолжение. Временный поверенный в делах США в Афганистане Росс Уилсон 6 декабря заявил, что талибы к середине декабря ожидают освобождения еще 7 тысяч заключенных в рамках соглашения с Вашингтоном.
В ответ Ашраф Гани заявил, что правительство выполнило свои обязательства, освободив пять тысяч заключенных, и теперь талибы должны выполнить свои — объявить о прекращении огня. В парламенте Афганистана заявили, что освобождение талибов пока привело только к росту насилия: бывшие заключенные возвращаются на поле боя.
12 декабря, ровно через три месяца после торжественного открытия межафганских переговоров, делегации сообщили о трехнедельном перерыве. Ожидается, что второй раунд начнется 5 января.
Где будут продолжены переговоры — пока вопрос. Администрация Гани заявляет, что они должны проходить на территории Афганистана — мол, это укрепит доверие общества к переговорному процессу и позволит афганцам контролировать диалог. Талибы выступили резко против такого предложения, а Абдулла Абдулла заметил, что выбор места не должен мешать возобновлению диалога, хотя «мы предпочитаем межафганские переговоры внутри страны».
Регион вступает в игру
Отдельным событием года следует назвать турне главы Высшего совета по национальному примирению Афганистана по странам региона. Когда переговоры в Дохе затормозились, Абдулла Абдулла отправился с официальным визитом сначала в Пакистан, потом в Индию, Иран, Узбекистан и Турцию. Целью было, как он говорил, консолидировать регион вокруг афганского вопроса — и все первые лица, с которыми встречался глава Высшего совета, выразили поддержку мирному процессу.
Однако побочным результатом этого турне стало обострение внутренних межафганских противоречий, а также оживление конфликта региональных интересов вокруг Афганистана. Все страны высказались за политическое урегулирование конфликта, однако единого понимания условий, на которых возможно это урегулирование, в регионе нет, как нет пока и баланса интересов всех стран-соседей. Процесс в Дохе может стать катализатором очередного регионального обострения.
Пакистан, который традиционно имеет большое влияние на «Талибан», активизировал свое участие в процессе, аккуратно дав понять, что будет и дальше поддерживать позицию талибов на переговорах. Индия — стратегический соперник и антагонист Пакистана в регионе — начала аккуратно выводить на политическую сцену афганские антиталибские силы. Так, лидеры Северного альянса, противостоящего талибам с девяностых годов, побывали в Нью-Дели, после чего начался осторожный процесс их политического примирения.
Коронавирус
Главная мировая беда 2020 года — пандемия нового коронавируса — затронула и Афганистан. По данным на 21 декабря в стране было выявлено 50,7 тысяч зараженных, умерло 2,1 тысячи. Это не такие большие цифры по сравнению со статистикой других стран, но учитывая, что в Афганистане очень плохо с медицинской помощью и диагностикой, возможно, реальные цифры гораздо больше.
С 28 ноября все вузы закрываются на три месяца — заявлено, что студенты будут учиться дистанционно. Вводить запрет на выход из дома в Афганистане проблематично: он равнозначен требованию отказаться от работы и голодать.
Эпидемия не закончится быстро, и западные и региональные партнеры заявляют о помощи Афганистану в борьбе с коронавирусом. Так, США планируют построить в ИРА четыре завода по производству кислорода, Всемирный банк поможет закупить вакцину — предполагается, что вакцинация начнется в Афганистане в середине 2021 года. ВБ заявил о выделении Афганистану на борьбу с коронавирусом 100 млн долларов, Китай передал помощь (наборы для тестирования, защитные костюмы, оборудования для диагностики COVID-19) на сумму 1 млн долларов, РФ выделила около 600 тысяч долларов помощи.
Пандемия, которая пока не воспринимается в Афганистане как угроза номер один, в следующем году может серьезно опрокинуть все планы мирного урегулирования и поставив страну на грань катастрофы.
ПАНФИЛОВА Виктория 
Рустам МАХМУДОВ 
САРХАД Зухал 
ПОЙЯ Самеулла 
КАЗАНЦЕВ Андрей