» Афганистан: к некоторым итогам 2018 года (Часть 2)

Опубликовано: 08.01.2019 20:08 Печать

Автор: КОНАРОВСКИЙ Михаил

Об авторе: Михаил Алексеевич Конаровский, бывший посол России в Афганистане, к.и.н.

На этом же фоне США продолжали активно поощрять как правительство, так и талибов к запуску мирного диалога. Весьма показательным стало назначение осенью уходящего года бывшего посла США в Кабуле, этнического пуштуна З. Халилзада специальным представителем госдепартамента для выработки взаимоприемлемых формул раздела власти в ИРА. Разумеется, это может быть сделано в увязке с решением вопроса о пребывании в ИРА американских войск.

По итогам интенсивных предварительных переговоров З. Халилзада с талибами в декабре 2018 года, в которых участвовали также представители Саудовской Аравии, Катара и Пакистана, появились сведения (в том числе из официальных источников) о возможности объявления очередного, уже полугодового перемирия в стране и ввода движения талибов на легальную политическую арену ИРА. Учитывая намерение Д. Трампа в ближайшее время вывести американские войска из Сирии и почти в два раза сократить их контингент в Афганистане, нельзя исключать определенных, пока еще не озвученных открыто, договоренностей и с талибами. Однако, насколько реальны такие предположения, покажет время.

Оценивая итоги прошедшего года, следует напомнить также о продолжающейся реструктуризации и политики Евросоюза в Афганистане по завершении миссии МССБ в конце 2014 года. Несмотря на растущие собственные внутренние трудности, Брюссель был вынужден инициировать новую фазу вовлеченности в афганские дела. При этом магистральная линия, как и в случае с НАТО, полностью укладывалась в общее русло соответствующей политики Вашингтона. Линия ЕС на придание взаимодействию с Афганистаном нового комплексного характера увязывалась в Брюсселе и с обновленной политической стратегией в отношении этой страны после прекращения к 2015 году активных боевых операций союзников. Во главу угла ставится создание внутренних, а также внешних условий для запуска в ИРА мирного процесса. Концепция, выдвинутая в июле 2017 года и одобренная в октябре того же года, (так же как и применительно к афганской стратегии США) рассматривалась в качестве своего рода политической «дорожной карты» и по реализации Соглашения о партнерстве и развитии между ЕС и Афганистаном.

Если американцы и натовцы, соответственно, обеспечивали военный аспект поддержки Кабула, то Евросоюз концентрировал дополнительные усилия на социально-экономическом и гуманитарном направлениях. ЕС взял на себя обязательство о предоставлении до 2020 года на цели развития и проведения реформ в ИРА 5 млрд. евро (в дополнение к выделенным ранее 13,6 млрд.), став, таким образом, основным внешним донором Кабула. Взаимное Соглашение о партнерстве и развитии (Cooperation Agreement on Partnership and Development — CAPD) рассматривалось как договоренность о конкретных направлениях содействия со стороны ЕС торгово-экономической и инвестиционной деятельности в Афганистане. В начале уходящего года состоялась встреча в рамках Совместной комиссии, на которой были, в частности, достигнуты договоренности о предоставлении срочной гуманитарной помощи в ряд регионов страны, о создании Специальных рабочих групп по правам человека, эффективному управлению, миграции (в свете растущей актуальности этого вопроса для ЕС, среди нелегальных беженцев на территорию которого немалую часть составляют граждане ИРА), а также социально-экономическому развитию.

Последовавшие за формированием новой американской администрации трения между ЕС и США также пока существенно не сказались на нынешнем положении дел на афганском фронте. На встрече с президентом Афганистана А. Гани в июле 2018 года (на саммите НАТО в Брюсселе) комиссар ЕС по внешней политике Ф. Могерини в очередной раз заверила не только в неизменности курса ЕС, но и в готовности к его дальнейшей активизации в интересах нахождения «дальнейшего регионального консенсуса» по мирному процессу в Афганистане.

Нельзя не обратить внимания и на то, что курс Евросоюза в отношении Афганистана в последнее время все более целенаправленно увязывается с его аналогичной политико-экономической стратегией в соседних с ИРА постсоветских государствах Центральной Азии. На международной конференции по Афганистану в Ташкенте в марте 2018 года та же Ф. Могерини особый упор сделала на намерении Брюсселя еще активнее действовать в реализации трехсторонних проектов Афганистан – Центральная Азия – Евросоюз. В аналогичном ключе действуют в регионе севернее Аму-Дарьи и США. При этом в Вашингтоне, признавая значимое влияние соседних с Афганистаном региональных государств, судя по всему, готовы лишь выборочно сотрудничать с ними и только на тех направлениях, которые вписываются в американское видение развязывания афганского узла.

В этом же контексте нельзя исключать, что, несмотря на заверения, администрация Д. Трампа, скорее всего, и далее будет пытаться продолжать свою известную линию на оттеснение Москвы от активного участия в афганском урегулировании. В принципиальном плане к такому выводу подталкивает, прежде всего, продолжающая набирать обороты конфронтационность общих подходов Вашингтона к России. Наглядным примером этого стал фактический саботаж США осенью 2018 года многосторонней московской встречи по Афганистану и оказанное ими соответствующее давление на Кабул и другие столицы, при том, что формально Вашингтон признает значимость роли России в процессе, о чем свидетельствовало посещение Москвы З. Халилзадом в начале декабря в рамках его большой рабочей поездки по ряду заинтересованных соседних с Афганистаном государств. Представляется, что американской стороне следовало бы всемерно закреплять именно такой настрой.

Предметом особой озабоченности положением дел в ИРА со стороны как ее центрально-азиатских соседей и Китая, так и России, сохранялось присутствие в ряде регионов страны (прежде всего, в северных и северо-восточных) боевиков ИГИЛ (запрещено в РФ), в том числе выходцев из этих государств. Именно данный фактор в значительной степени будет и далее предопределять многие аспекты практической политики этих государств, а также Ирана в отношении направленности развития событий в Афганистане.

От решения афганского вопроса в значительной степени будет зависеть и долговременная безопасность в регионе. Без скорейшего обеспечения стабильности и мира в ИРА нельзя рассчитывать на продуктивное вовлечение этой страны в региональную и межрегиональную экономическую кооперацию в рамках целого ряда проектов, таких как Стамбульский процесс, РЕККА, широкомасштабная китайская инициатива «Один пояс – Один путь» и других. Не будет это и позитивом для реального продвижения стратегического проекта Большого Евразийского партнерства.

В прошедшем году состоялся целый ряд достаточно значимых международных мероприятий, призванных продемонстрировать обеспокоенность мирового и регионального сообщества сохраняющимся тупиком в афганском урегулировании, в том числе в рамках кабульского, женевского, московского, а также нового ташкентского формата. При этом на московскую встречу впервые удалось привлечь и представителей талибов. Вместе с тем, эти, а также другие форматы пока не принесли желаемых результатов. Причины этого разные, в том числе и субъективные. Однако есть общее понимание их участников о необходимости движения вперед.

Если же Вашингтон, несмотря на его неохотное признание значимости региональной составляющей решения афганской проблемы, будет продолжать стремиться к сохранению однозначно лидирующих позиций в запуске внутри афганского диалога и оттеснению от него других заинтересованных государств, то это лишь станет тормозом для давно назревшего процесса. Такое развитие может ограничивать и возможности такой трансрегиональной структуры, как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), в которой участвуют почти все соседи ИРА. В последнее время она вновь достаточно твердо заявила о себе на афганском направлении. Практическим проявлением этого стало возобновление работы Контактной группы «ШОС — Афганистан». При этом политически знаковым было и то, что ее встречи (в Москве в октябре 2017 года и в Пекине в мае 2018 года) проходили уже в новом, расширенном формате этой организации, т.е. при участи Индии и Пакистана.

Таким образом, наступивший 2019 год вполне может стать если не переломным, то достаточно рубежным для перехода к практическому поиску рациональных и компромиссных решений по Афганистану.

Политика