» Геополитика Афганистана и проблемы обеспечения региональной безопасности

Опубликовано: 24.12.2007 08:44 Печать

Автор: Шах МАХМУД

Об авторе: кандидат политических наук. Старший научный сотрудник Научно-координационного совета по международным исследованиям МГИМО МИД России.

С точки зрения геополитики Исламское Республика Афганистан (ИРА), под руководством президента Хамида Карзая, занимает особое место, гранича с Центральноазиатским регионом. Необходимо отметить, что в настоящее время в Центральной Азии пересекаются интересы нескольких крупных региональных (Россия, Китай, Иран, Индия, Республики Закавказья, Турция) и внерегиональных (США) держав. Проблемами обеспечения безопасности в регионе в разной степени занимается целый ряд организаций  СНГ, ОДКБ. ШОС, НАТО, ОБСЕ, что содержит в себе риск появления определенного параллелизма в их деятельности в связи с нечетким разграничением полномочий и сфер ответственности между действующими в Центральной Азии структурами. Так, например, борьба с терроризмом, экстремизмом и наркотрафиком стоит на повестке дня всех перечисленных организаций. В этой связи возникает закономерный вопрос: какое место в системе центрально-азиатской безопасности занимает каждая из этих организаций?

С учетом того, что военная инфраструктура СССР (системы ПВО, ПРО, стационарные радары, военные порты, системы связи, склады вооружений и другие компоненты системы безопасности) была неравномерно распределена по его территории, вопрос обеспечения безопасности на постсоветском пространстве в целом и в Центральной Азии, в частности, остро встал сразу после распада союзного государства и разрушения единой системы обороны. Ни одно из возникших новых государств не оказалось способным эффективно обеспечить национальную безопасность только на односторонней основе. Болезненным для стран стал разрыв материально-технического сотрудничества в рамках ранее единого военно-промышленного комплекса. Уже в 1992 г. появились предложения о сохранении единой военной инфраструктуры новых независимых государств, или, скорее, о сохранении существовавшего ранее единства в новой форме, причем предложения исходили в первую очередь не от России, а от Казахстана, Таджикистана, Армении и ряда других членов СНГ.

В начале 1990-х гг. в своих подходах к обеспечению безопасности новые независимые государства по-прежнему делали упор на сотрудничество в рамках традиционного оборонительного военного союза. Связано это было в первую очередь с желанием сохранить имеющиеся связи и с определенной инертностью военного мышления, которое продолжало ориентироваться на внешние, а не на внутриполитические угрозы. Подобный стратегический подход оказал значительное влияние на функционирование Договора о коллективной безопасности (ДКБ), подписанный 15 мая 1992 г. в Ташкенте. ДКБ изначально создавался как механизм коллективной безопасности в рамках СНГ. На момент вступления в силу в апреле 1994 г. участниками Договора стали девять стран: Азербайджан, Армения, Белоруссия, Грузия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан, Узбекистан. По мнению некоторых исследователей, ряд не слишком четко прописанных деталей Договора с самого начала сделал его недостаточно эффективным. Так, в нем ничего не говорится о действиях на случай вооруженного конфликта между государствами-участниками СНГ. Фактически это договор о коллективной обороне против внешней агрессии. В апреле 1999 г. Азербайджан, Грузия и Узбекистан не продлили свое участие в Договоре. И действительно, ДКБ не помог урегулировать конфликты ни в Нагорном Карабахе, ни в Южной Осетии и Абхазии, где для проведения миротворческих операций были задействованы механизмы соглашений между сторонами конфликта и Россией. Миротворческая операция в Таджикистане, где началась гражданская война, проводилась по мандату СНГ, то есть на основе консенсуса государств-участников Содружества. Выйдя из ДКБ, Узбекистан сразу же вступил в альтернативный СНГ и ДКБ форум ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдова), причем Грузия и Азербайджан также покинули ДКБ. К этому времени стало очевидно, что разновекторные интересы государств-участников СНГ не позволят выстроить единую систему коллективной безопасности в рамках этой организации. Поскольку оставшиеся шесть стран ДКБ стремились продолжить интеграцию в этом направлении, по решению Московской сессии Совета коллективной безопасности (14 мая 2002 г.) начался процесс преобразования ДКБ в полноценную международную организацию – Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ). После создания Организации военно-политическое сотрудничество стран-участниц выводится за рамки СНГ, и ОДКБ становится самостоятельным механизмом координации стратегических усилий участников в сфере безопасности.

Официально среди причин институционализации ДКБ называется желание повысить эффективность взаимодействия государств-участников. Однако стоит отметить, что решение о создании ОДКБ в 2002 г. совпало с проведением антитеррористической операции в Афганистане и появлением военных баз стран антиталибской коалиции (прежде всего США) на территориях государств Центральной Азии.

Следует отметить, что внимание новым вызовам и угрозам участники Договора начали уделять до создания ОДКБ: еще в 2000 г. ими был принят пакет документов по борьбе с терроризмом. Тогда же ДКБ установил рабочие контакты с соответствующими антитеррористическими структурами ООН, ОБСЕ и «Шанхайской пятерки». В мае 2001 г. в рамках ДКБ было утверждено Положение о «Коллективных силах быстрого развертывания (КСБР) Центральноазиатского региона коллективной безопасности». В соответствии с этим документом летом 2001 г. были сформированы КСБР численностью около полутора тысяч человек (по одному батальону от Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана). В 2004 году численность КСБР была увеличена до 11 батальонов. По словам генерального секретаря ОДКБ Н.Бордюжи, «достаточно полутора-двух часов на принятие решения о применении силы в случае локального обострения ситуации. Военным для переброски подразделений КСБР в район обострения ситуации потребуется всего лишь несколько часов». С 2004 г. подразделения КСБР проводят ежегодно командно-штабные учения «Рубеж». Открытая осенью 2004 года российская военная база в городе Канте (Киргизия) представляет авиационный компонент КСБР.

Кроме развития КСБР, Организация ДКБ планирует наращивать миротворческий потенциал. На настоящий момент разработана концепция миротворческой деятельности в рамках Организации.

Борьба с «нетрадиционными» угрозами, как отмечено выше, является одним из приоритетных направлений деятельности ОДКБ. В частности, для стран Центральной Азии и России большое значение имеет противодействие наркотрафику. ОДКБ, начиная с 2003 г. проводятся ежегодные международные оперативно-профилактические операции «Канал». Цель таких операций перекрытие каналов контрабанды наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров на территориях государств-членов ОДКБ. В практическом плане речь, в частности, идет о пресечении незаконного перемещения наркотиков по так называемому «Северному маршруту» (Афганистан – Центральная Азия Россия – Восточная и Западная Европа).

Возрастание роли ОДКБ в Центральной Азии подтверждает и возвращение Узбекистана в состав Организации в июне 2006 г. на фоне резкого ухудшения отношений этой страны с США после андижанских событий мая 2005 г., за которым последовало прекращение присутствия американских военных на базе в Ханабаде. Таким образом, одной из причин возвращения Ташкента в ОДКБ можно считать его расчеты на помощь этой организации в случае повторения попыток неконституционных действий со стороны радикальной оппозиции. Данный вопрос является принципиальным и для других стран ОДКБ.

С правовой точки зрения ОДКБ прежде всего организация коллективной обороны против внешней агрессии. Она не призвана вмешиваться во внутренние дела государств, о чем заявил генеральный секретарь ОДКБ Н.Бордюжа после событий в Киргизии и Узбекистане.

В то время, как в рамках ОДКБ отрабатываются технические возможности военного противодействия смене режимов в странах региона, остаются открытыми вопросы: будут ли в случае необходимости приняты соответствующие политические решения; в какой форме они будут выполняться; как поведет себя ОДКБ, если проникновение США и НАТО в Центральноазиатский регион будет усиливаться, и т.д. В ОДКБ не могут не учитывать и то, что Запад и так весьма критически и не всегда конструктивно оценивает деятельность Организации. Так, в настоящее время на Западе распространены следующие оценки:

• ОДКБ – наследница ОВД, инструмент военно-политического противостояния Западу. Если НАТО позиционирует себя как блок государств, объединенных демократическими ценностями, то ОДКБ представляется на Западе как объединение недемократических государств.
  
• Создание ОДКБ – реакция России на расширение НАТО на восток и рост влияния США и НАТО в СНГ после начала операции в Афганистане.
  
• ОДКБ – инструмент российского влияния на постсоветском пространстве, поэтому проще взаимодействовать напрямую с Россией.
  
• ОДКБ неэффективна из-за разногласий между государствами-членами, поэтому нет смысла взаимодействовать с ОДКБ как организацией, так как нет дополнительной пользы в сравнении с двусторонним сотрудничеством в рамках программы НАТО «Партнерство ради мира».
  
• ОДКБ, в связи с быстро изменяющейся политической ситуацией, до сих пор не мог выполнить ни одного из обещаний по оказанию помощи Афганистану.

Если с некоторыми из привычных тезисов трудно не согласиться (например с положением о центральной РОЛИ России в Организации), то другие моменты представляются спорными. Прежде всего необходимо сказать, что ОДКБ стремится наладить взаимодействие с НАТО. Еще в начале июня 2004 г. перед саммитом НАТО в Стамбуле Н.Бордюжа направил генеральному секретарю Североатлантического альянса официальное письмо с предложением о налаживании сотрудничества между организациями. Несмотря на установившиеся неофициальные контакты между руководством ОДКБ и НАТО, ответ от Альянса по поводу взаимодействия на уровне организаций до сих пор не получен. НАТО по-прежнему предпочитает сотрудничество на двустороннем уровне со странами-участницами ОДКБ в рамках программы «Партнерство ради мира». Такая линия поведения полностью вписывается в уже сложившуюся стратегию НАТО «не замечать» интеграционные объединения на постсоветском пространстве, в частности СНГ, с которым у Альянса нет отношений на уровне организаций. Говоря о возможном сотрудничестве с НАТО в Центральной Азии, нельзя обойти вниманием неоднозначные для безопасности региона последствия контртеррористической операции в Афганистане. Из положительных результатов операции следует назвать свержение одиозного режима талибов, который представлял реальную опасность для государств Центральной Азии из-за вероятности распространения экстремизма. Антитеррористическая коалиция фактически решила проблему с талибами собственными силами; вклад стран Центральной Азии ограничился разрешением на размещение военных баз коалиции на собственной территории. Таким образом, если бы не контртеррористическая операция в Афганистане, именно ОДКБ, вероятнее всего, пришлось бы отражать набеги боевиков-исламистов. Однако же нельзя не упомянуть и о негативных последствиях операции: после падения режима талибов, запрещавших выращивание опиумного мака, объем наркотрафика из Афганистана через страны Центральной Азии в Россию и далее в Европу существенно вырос, и силы НАТО не в состоянии в одиночку контролировать ситуацию. В данном случае взаимодействие Альянса с ОДКБ могло бы повысить эффективность борьбы с наркотрафиком.

Возвращаясь к стереотипам в отношении ОДКБ, следует отметить, что разногласия между членами Организации в стратегических вопросах действительно существуют. Так, президент Белоруссии А. Лукашенко неоднократно высказывал свое недовольство по поводу присутствия войск НАТО на территории центральноазиатских членов ОДКБ. По словам А. Лукашенко, между членами ОДКБ не было проведено предварительных консультаций по вопросу отношения к размещению натовских контингентов, хотя это предусматривается правовой базой ОДКБ.

Еще одна проблема ОДКБ, которая признается ее руководством — это нечеткое разделение функций в сфере безопасности между различными объединениями на постсоветском пространстве. Очевидно, что эта проблема возникает в отношениях ШОС и ОДКБ, что стало еще более заметным после возвращения Узбекистана в Организацию ДКБ. На повестку дня ОДКБ и ШОС ставятся одни и те же вопросы региональной безопасности в Центральной Азии. Параллельно существуют представительство Антитеррористического центра СНГ в Бишкеке и Региональная антитеррористическая структура ШОС в Ташкенте. Уже запланированы очередные совместные учения ОДКБ и ШОС «Мирная миссия Рубеж– 2007». Обе организации ежегодно проводят антитеррористические учения, а, учитывая «перекрестное» членство России, Казахстана, Киргизии и Таджикистана в названных объединениях, совместные учения позволят сэкономить существенные средства. Возникает закономерный вопрос: в чем же уникальность каждой из организаций? Прежде всего следует отметить, что ОДКБ – организация военно-политическая, a ШОС, кроме политического, имеет еще и экономическое измерение. В ОДКБ значительную роль играет традиционная военная составляющая, хотя наибольшая активность в Центральноазиатском регионе развивается на направлении борьбы с новыми вызовами и угрозами. В ШОС же «вглубь» пошло взаимодействие по экономическим вопросам, в то время как противодействие экстремизму и наркотрафику осуществляется в основном посредством консультаций между соответствующими ведомствами стран-членов. Однако, за счет членства Китая, ШОС обладает более широкими возможностями на международной арене. За деятельностью же ОДКБ следят в основном лишь занимающиеся регионом специалисты. Но основной проблемой ОДКБ является необходимость грамотного самопозиционирования на региональной и мировой политической аренах (с аналогичной проблемой столкнулась НАТО после распада биполярной системы).

В настоящее время в деятельности ОДКБ существует два вектора: первый – это стратегическое взаимодействие в рамках традиционного оборонительного военного союза и военно-техническое сотрудничество; второй – отражение нетрадиционных вызовов и угроз. К «старому» измерению относятся планы коалиционного военного строительства, к «новому» создание КСБР, антинаркотические операции, перспективы развития миротворческого потенциала и создания сил чрезвычайного реагирования. Представляется, что задача создания объединенных войсковых группировок с целью сохранить в новом виде некогда единую армию была актуальной для периода, последовавшего за распадом Советского Союза, но не для современного этапа с его новыми вызовами и угрозами.

Безопасность